Приговор. Об экспертизе душевнобольных и преступников. Владимир Сербский

деятельности; мы не можем допустить частичного душевного расстройства, потому что если у человека существует душевная болезнь, она отражается на всех проявлениях его психической жизни; не можем допустить, чтобы больной в одних вопросах оперировал больной стороной, в других – здоровой. Раз будет доказано, что человек не обладает необходимыми условиями вменения – свободой суждения и свободой выбора, – то действия его, совершенные под влиянием каких бы то ни было мотивов, не могут быть уже вменяемыми.

      Некоторое сомнение относительно частичной вменяемости могло бы явиться по отношению к лицам, страдающим навязчивыми мыслями. Можно было бы думать, что эти лица не ответственны за преступления, совершенные под влиянием навязчивых мыслей, но в то же время должны подвергаться ответственности за поступки, которые не представляют никакой связи с этими мыслями. Но такой взгляд был бы совершенно неправилен. Многочисленные наблюдения показывают, что навязчивые мысли не представляют единичного, совершенно обособленного явления, что при них глубоко изменяются и другие стороны психической жизни. И, конечно, это общее изменение должно быть выражено очень резко, если человек не в состоянии бороться с своими мыслями, подчиняется им, несмотря на сознание, может быть, их нелепости и чудовищности. Вот это-то общее изменение всей психической жизни и делает подобных лиц неответственными за все поступки, совершенные ими в этом состоянии, – все равно, будут ли они связаны с навязчивыми мыслями или нет.

8

      Ввиду отсутствия резкой границы между болезнью и здоровьем, ввиду существования переходных ступеней от полного душевного здоровья к совершенному психическому расстройству, казалось бы, вполне правильным допущение уменьшенной вменяемости.

      «Отрицая вменяемость помешанных, – говорит проф. Мержеевский, – не следует впадать в крайность, не следует безусловно отвергать способность ко вменению и в тех случаях, когда обвиняемый человек не страдает душевною болезнью в собственном смысле слова, а обладает только предрасположением к душевным заболеваниям, является субъектом с особенным невропатическим характером: к числу таких лиц принадлежат многие истерические женщины, а также люди с приобретенными пороками мозга, перенесшие например, сотрясение этого органа или тяжелые общие болезни и т. п. В этих случаях замечается уменьшенное сопротивление психических сил, и подобные субъекты на пути к совершенно преступления не могут оказывать такого противодействия, как здоровые люди. Ввиду этого следовало бы допустить понятие так называемой „уменьшенной вменяемости“».

      Понятие об уменьшенной вменяемости не нашло, однако, себе места в действующих законодательствах; только старым баварским и новым итальянским кодексом предоставляется судьям понижать наказание по своему усмотрению в случаях уменьшенной вменяемости. Введение в законодательство этого понятия – при невозможности дать какую-либо правильную