Приговор. Об экспертизе душевнобольных и преступников. Владимир Сербский

определяющейся в действии воли; во втором случае врач, установив событие душевной болезни, необходимо должен точно так же высказать заключение свое о том влиянии, которое оказала душевная болезнь на сознание и волю подсудимого, ибо только в этой части его заключения сосредоточивается цель его судебно-психиатрической экспертизы. Несомненно, что вполне мыслимы душевные расстройства, при которых человек сохраняет и способность сознания, и способность руководить своими действиями. Коль скоро возможны такие случаи, то суд не может не быть поставлен в необходимость их разрешения, и отказ эксперта-психиатра от дачи своего по этому предмету заключения может только поставить суд в беспомощное положение и заставить его решить вопрос о вменении без надлежащего содействия медицинской экспертизы»[16].

      Наконец, противники критерия указывают, что для разрешения вопроса о невменяемости в статье 36 дается «не строго научный и специальный, а метафизический критерий» (А. Ф. Кони, также М. П. Литвинов). После всего вышеизложенного было бы излишним повторять, что способность свободного волеопределения есть понятие эмпирическое, что критерий 36-й статьи заимствован не у метафизиков, а взят из физиологической психологии, «неизбежно составляющей основу для рациональной психиатрии»[17]. Замечу только, что Фрезе, подробно разобрав и признав несостоятельными те определения неспособности ко вменению, которые делались на основании философских, психологических и нравственных воззрений, считает необходимым руководиться в этом вопросе исключительно физиологическим воззрением на душевную деятельность.

      «На основании физиологического воззрения на душевную деятельность, – говорит он, – деяние изъято от уголовной ответственности, когда оно состоялось под влиянием болезненных (ненормальных) условий в самом субъекте. Введение в определение неспособности ко вменению понятия „болезненности“ исключает собою всякое колебание и сомнение. Болезненно-органический момент, возникший вследствие независимых от произвола условий, является непреодолимой, естественной силою… При известных условиях в человеке возникает борьба: совершить ли преступление или не совершить его? Пока он находится в нормальном состоянии, законодательство допускает, что в возрасте совершеннолетия борьба эта всегда может кончиться в отрицательном смысле, т. е. в пользу несовершения преступления. В болезненном же состоянии возможность эта прекращается – является преступление больного человека. Прекращение возможности руководствоваться теми соображениями, которыми руководствуется человек здоровый, или прекращение возможности удержаться от совершения преступления вследствие болезненных условий и составляет состояло неспособности ко вменению»[18].

      Таким образом, физиологическое воззрение на душевную деятельность устанавливает тот же самый

16

А. Черемшанский. 1. С. 187.

17

Кандинский. К вопросу о невменяемости.

18

Фрезе. Очерк судебной психологии. С. 152.