Стоянка поезда – двадцать минут. Роман. Юрий Мартыненко

за утро молодую миловидную женщину мальчик лет семи-восьми.

      – Скоро… Озеро… Оно глубокое, – она сворачивала кусочек замасленной от завтрака газеты со столика, собирая крошки. – Сиди. Унесу мусор в ящик и будем смотреть в окошко.

      – Успеем до Байкала остограмиться или нет? – с беспокойством втихаря рассуждали уныло в соседнем купе два бородатых мужика, когда заправили свои мятые постели.

      – Доставай, – предложил один.

      Напарник, отодвинув висевшую у изголовья над смятой подушкой брезентовую с капюшоном куртку, вытянул из рундука тугой рюкзак. Развязал. Вынул заткнутую бумажной завёрткой начатую бутылку спирта «Рояль». Следом банку свиной тушёнки.

      – Где нож?

      – Наливай. Потом откроем.

      Напарник булькнул в стаканы, дребезжавшие чайными ложечками в подстаканниках.

      – Ложечки вытащи.

      – Что?

      – Ложечки, говорю, вытащи.

      – Ах, да.

      – Интересно, в Слюдянке омуль ещё продают? – спросил один второго, когда занюхали кусочком хлеба.

      – Так, поезд-то скорый. Не стоит в Слюдянке.

      – А-а, точно, – с сожалением подтвердил напарник. – А раньше, при советской власти, стоял… Пассажиры затаривались омулем…

      Прошло минут пять. Мужики становились разговорчивей. Мимо прошёл один из пассажиров их вагона – долговязый белобрысый парень с бейсболкой на голове длинным козырьком назад. В руке видеокамера.

      – Странный какой-то? – кивнул один второму.

      – Иностранец, поди.

      – Почему?

      – По одёжке видно. Да и камера, гляди, какая. У нас такую не купишь.

      В соседнем купе продолжал канючить ребенок, поминутно спрашивая: – Ну, мам, когда этот Байкал начнётся?

      – Мальчик? До Байкала уже скоро доедем, – заглянул в купе дяденька с бородой. Он исчез на минуту, чтобы порыться в рюкзаке. Опять появился, протянул карамельку чупа-чупсинку.

      – А что надо сказать? – погладила сына по головке мама.

      – Спасибо.

      – На здоровье! – добродушно рассмеялся дяденька и исчез в своем купе.

      Мимо вновь прошёл, уже в обратную сторону, долговязый с видеокамерой. Она так привлекала внимание мальчика, что тот, забыв о Байкале, устремился было за парнем, глядя вслед во все глазёнки на забавную невиданную вещицу.

      – Куда? Сядь на место! Стыдно прямо за такого ребенка! – строго осадила сына мать.

      – Что? Не слушается? – опять показался дядя с бородой. – Маму надо слушать. Как маму зовут?

      – Мама Люда! – выкрикнул мальчик.

      – А меня дядя Лёха.

      – Эт-то что такое?! – женщина одёрнула ребенка за рукав рубашки. – Больше со мной никуда не поедешь. Такой большой, а мать совсем не слушаешься. Всё бабушке расскажу.

      – Ладно, он больше не будет, – миролюбиво ответил за мальчика дядя Лёха и беззвучно засмеялся. После выпитого спирта на душе стало тепло и благостно.