Юнайтед. Роман. Александр Лобанов

к плазменной панели кремовые кожаные кресла либо встали, незаметные, в углах, либо прижались к бокам дивана. Светло-серый керамогранит был идеально вымыт – Эликс явно вызывал домработницу, убиравшуюся в его московской квартире. Затаившиеся среди высоких окон стеклянные двери, ведущие на веранду, были распахнуты в сумеречное сосновое пространство, невесомые занавески то взлетали от ветра, то замирали невозмутимой подвенечной фатой. С правой стороны гостиная сливалась с кухней, торцовую стену занимал гарнитур, сияющий серебром никелировки. Неярким лампадочным светом горела бесшумная микроволновая печь.

      – Решил пирожком перекусить, вишнёвым, пока дамы не видят, хе-хе. – Эликс, какой-то неуклюжий, словно спросонья, нашарил в ящике штопор. – А раз ты приехал, так винца вместе выпьем. Я думал, ты опоздаешь, как всегда.

      Артём умиротворённо осматривался. Телевизор работал без звука на канале Discovery, огромный экран с полавтомобиля длиной зеленел, подобно окнам напротив, – американские исследователи в штормовках сновали на фоне иноземных лесов.

      – Сейчас с Сухоручкой столкнулся. – Артём дал Эликсу приглянувшуюся ему бутылку. – Что он у тебя делал-то? Мог бы и деньги захватить.

      – Деньги, Артём, – твёрдо сказал Эликс, – возишь ты. Не хватало ещё, чтобы он такие суммы в своём дырявом пиджаке по электричкам таскал. И потом, до условленного понедельника ещё три дня.

      – Ой, ладно, можно подумать, я в бронежилете инкассатора езжу, – проворчал Артём. – А так бы хоть не вставал в понедельник в такую рань.

      Эликс налил себе и Артёму вина, они вышли с бокалами на выложенную плиткой ступенчатую веранду, где стояли стол и стулья из зелёного пластика. Ступени, как в воду бассейна, спускались в густую неподстриженную траву. Чуть поодаль, изогнув шеи, возвышались над травой стеклянные, точно сделанные изо льда, из сосулек, фигурки оленей. Артём смотрел на деревья. Если бы не пыльный зелёный пластик и не пол веранды под ногами, можно было бы почувствовать себя даже не на опушке леса, а в глубине, на сказочной поляне.

      – Ты знаешь, что ты хиппи? – Артём поцокал ногтем по ножке бокала. – Чистый хиппи. Я уверен, американские бывшие хиппи, взявшиеся за ум и разбогатевшие годам к пятидесяти, выглядят так же, как ты.

      – Американским дедушкам-хиппи уже давно за семьдесят. А про меня уж что говорить. В молодости я кем только не был.

      – Не был разве что геем.

      – Вот уж что миновало! – вздрогнул Эликс. – Женщин всегда как-то было достаточно.

      Артём наблюдал, как светящееся крохотной радугой насекомое проползло по рукаву футболки Эликса, перескочило на бороду и затерялось среди нитей цвета инея.

      – А на хиппи, знаешь, я бы и сейчас молился, если бы не их страсть к ЛСД и всякой наркотической дряни, – сказал Эликс. – Без этой дурной составляющей их движения они могли бы быть историческим образцом.

      – Кстати, ты любишь Grateful Dead? – спросил Артём.

      – Были в молодости пластинки, но не переслушивал.