Год дракона. Надежда Сухова

брат хвалил меня за всякую мелочь, например, за то, что я самостоятельно сделал уроки или полил огород без напоминания. Я почувствовал себя хозяином ситуации, поэтому по-хозяйски бросил:

      – Ты бы руки помыл…

      – Точно! Надо помыть, – согласился брат и ушёл в ванную.

      Вернулся он голый по пояс, с чистой футболкой в руках, которую никак не мог вывернуть на правую сторону. Я, накрывая на стол, невольно восхитился братом: его бицепсы, кубики пресса, грудные мышцы вызывали невольную зависть. Но больше всего внимание привлекла татуировка, которая находилась посередине груди на уровне сердца. Она представляла собой многослойный узел наподобие морского.

      – Нравится? – перехватив мой взгляд, поинтересовался Вовка. – Это элебет, прародитель пентаграммы. Проще говоря – замок, который запирает душу в теле.

      – Я думал, что десантники набивают себе парашюты и тигров в беретах, – поддел я брата, но тот проигнорировал мою издёвку и продолжил:

      – Благодаря элебету никто не сможет пробраться внутрь твоей души или, скажем, похитить её. Элебет делает тебя сейфом.

      – Ты веришь в эту хрень? – удивился я.

      – У нас свободная страна: каждый может выбрать для веры любую понравившуюся хрень, – усмехнулся брат.

      – У каждого сейфа есть ключ, – я поставил на стол тарелки с запеканкой.

      – Верно. У этого замка он тоже есть, но знаю его только я. И открыть свою душу тоже смогу только я. Хочешь, я и тебе элебет сделаю? – Вовка, наконец, натянул футболку и принялся за еду.

      – Зачем?

      – Мне спокойней, если ты будешь бронированным ящиком, потому что вытряхивать из тебя паразитов или выдирать тебя из когтей хищников – не самое приятное занятие.

      – Мы собираемся в Африку на сафари? – съязвил я.

      – Жень, ты прекрасно понимаешь, что я говорю не о глистах и тиграх, а о тварях, которые охотятся за душами. Одни живут внутри человека, обгладывая его душу, вторые съедают её, убив хозяина. Разве ты не видел в дневнике записи о них?

      – Не вчитывался.

      – Ничего, ещё будет время. Так вот, с замком ты будешь непреступным для паразитов, и хищники, увидев его, возможно, тоже не позарятся на тебя.

      Колкость уже созрела у меня на языке, но я сдержался: я ведь сам вчера выбрал тактику усыпления бдительности. Не перечить, не вызывать раздражения. Потакать всем дурацким замыслам брата, чтобы лучше понять природу его недуга. Поэтому я взял себя в руки и пробурчал:

      – Я не люблю татуировки. Можно я сделаю её где-нибудь на ноге или в другом неприметном месте?

      – Теоретически – можно, но если враг будет видеть её, то задумается, стоит ли нападать. Туловище как раз самая приметная часть тела. К тому же, не дай бог, конечно, но руку или ногу ты можешь потерять, и тогда твоя душа лишится защиты.

      – Хорошо, убедил. Но я могу сделать наколку не на груди, а, скажем, на спине? Не хочу каждый день видеть её в зеркале.

      – Можно