Право крови. Тори Халимендис

вам подоткну, лоррна. Вот так, а теперь спите. Больше этой ночью ничего не случится.

      – Почему вы ослушались меня и покинули свою комнату? – зло спросил Демьен на следующий день. – Я ведь ясно сказал, что вам может грозить опасность.

      Он был бледен, под глазами залегли темные круги. Видимо, полнолуние прошло для него не наилучшим образом.

      – А почему вы не признались в том, кто вы такой? – огрызнулась я. – Да еще и слугам говорить запретили.

      – Вы верно подметили, – внезапно усмехнулся Страж. – На моих людях лежит печать молчания. Если бы вы не вышли в коридор, то так и остались бы в неведении.

      – Надо было сразу мне сказать, – продолжала упрямиться я. – Тогда я была бы готова.

      – Готовы к чему? – Демьен решительно шагнул к креслу, в котором я сидела, и навис надо мной. – К тому, что я откажусь выбрать себе женщину и буду загибаться от боли у вашей двери? Я хотел вас, Аликс. Странно, правда? Для меня самого это оказалось полной неожиданностью. Я просто опасался, что вы случайно попадетесь на моем пути, но никак не ждал, что буду выть от неудовлетворенного желания под вашей дверью.

      – Но это не помешало вам воспользоваться услугами Дженни, – ехидно ввернула я.

      – А вы предпочли бы, чтобы я не сдержался и набросился на вас? Я был в таком состоянии, Аликс, что мог причинить вам боль.

      Голос Демьена звучал глухо. Страж опустился перед креслом на колени и взял мои руки в свои.

      – Я не хотел пугать вас, Аликс. И боялся сделать вам больно. А так могло случиться, если бы вы принялись отталкивать меня. Сопротивление жертвы лишь раззадорило бы зверя внутри меня. Если это принесет вам утешение, то на месте той служанки я представлял вас.

      Я посмотрела на него с недоверием.

      – Что?

      Он потерся щекой о мою ладонь.

      – Я все еще не оставляю надежду, что однажды ваши губы будут ласкать меня, Аликс. Что я почувствую тепло вашего рта вокруг моей плоти. Почувствую прикосновения вашего языка, легкое скольжение, приносящее наслаждение, и более сильные движения, возносящие на вершину экстаза.

      Вопреки собственной воле я ощутила, как меня охватывает возбуждение. Нарисованная Демьеном картина отчетливо встала перед глазами, словно это я, а не Дженни стояла на коленях в темном коридоре и старательно ублажала хозяина замка.

      – Прекратите! – прошипела я. – На меня ваше животное обаяние не действует.

      – Вы сейчас лукавите, Аликс, – улыбнулся Демьен и погладил указательным пальцем мое запястье. – Моя чувствительность все еще обострена. Я улавливаю то возбуждение, которое вы тщетно пытаетесь подавить.

      – Это всего лишь реакция на зверя внутри вас, – парировала я. – Теперь понятно, почему у вас отбоя от желающих доставить удовольствие не было. Животное притяжение. Но я живу разумом, а не инстинктами.

      – Правда? И это разум заставил вас выскочить ночью в коридор в одной ночной сорочке?

      – Я услышала чужую боль, – призналась я. – Вашу боль.

      – И повиновались разуму, Аликс?

      – Чувству долга. Вы прекрасно