Право крови. Тори Халимендис

надавил языком, слегка прикусил.

      – Что скажете?

      Больше всего мне хотелось прошептать: "Да", но я упрямо выпалила:

      – Нет.

      И тут же Страж отпустил меня и сделал шаг назад. Чтобы не упасть, мне пришлось прислониться к стене. Забавно я, должно быть, выглядела: раскрасневшаяся, растрепанная, в расстегнутой рубашке, с полуобнаженной грудью.

      – Это ваш выбор, Аликс, – сказал Демьен и отвернулся от меня.

      – Что, пойдете искать очередную служанку? – зло выкрикнула я ему в спину.

      Я не должна была этого говорить, но внутри болезненно пульсировало неудовлетворенное желание, грудь ныла, а меня охватило раздражение из-за того, что Страж действительно мог удовлетворить свою похоть с любой женщиной в замке.

      Он развернулся и с усмешкой посмотрел на меня.

      – Ревнуете, Аликс?

      – Да провалитесь вы! – вырвалось у меня.

      Он опять оказался рядом, положил ладонь мне на грудь, сжал.

      – Это не в моих правилах, Аликс, – горячо шепнул на ухо, – но на первый раз…

      И навалился на меня всем телом, впиваясь в губы жестким поцелуем. Его рука скользнула мне между ног, погладила через одежду, нажала раз, второй – и я прервала поцелуй, выгнулась дугой и вскрикнула.

      – Ночь полнолуния закончилась, – произнес Демьен и поладил меня по щеке, – и я уже не схожу с ума, почуяв женщину. В следующий раз вам будет еще лучше, Аликс… или хуже, если вы продолжите упрямиться.

      И он невесомо поцеловал меня в уголок рта.

      Глава четвертая

      Больше тянуть с побегом я не могла. Да, нельзя сказать, что я хорошо к нему подготовилась, но вряд ли мне удастся подготовиться получше. А вот шансы не выдержать пытки чувственным искушением и сдаться Демьену с каждым днем все увеличивались. Я понимала, что не потеряю, отдавшись ему, ничего, кроме самоуважения, но разве этого мало? И пусть никто, кроме нас двоих, не узнает о моем падении, но восстановить собственную гордость из обломков мне вряд ли удастся. Я понимала: если бы он не предложил то глупое пари, все могло бы сложиться иначе. Но позволить ему торжествовать победу даже после моего исчезновения не могла.

      Бежать я решила поздно вечером, ближе к ночи: тогда меня не хватятся до утра. Если Дженни даже и удивила моя просьба принести мне поесть перед сном, то виду она не подала, словно подобные капризы были в порядке вещей. Горничная просто принесла поднос с хлебом, сыром, красными зимними яблоками и вином.

      – Вот, лоррна, все, как вы просили.

      – Спасибо, Дженни. Присядь в кресло, пожалуйста.

      Вот теперь она удивилась.

      – Но я не могу…

      – Можешь, – мягко произнесла я, глядя ей в глаза. – Мне так одиноко здесь, Дженни. Давай поговорим.

      – О чем, лоррна? – растерянно спросила она.

      – Например… Расскажи мне о своем женихе, – предложила я.

      Сначала неуверенно, то и дело запинаясь, а потом все более увлеченно Дженни начала рассказывать о своем Теде. Не знаю, как это сочеталось с увиденной мною в ночь полнолуния сценой, но своего