Право крови. Тори Халимендис

вроде бы упоминала в разговоре с Демьеном. В конце концов, я ведь не принялась есть руками после мнимой потери памяти. Стало быть, такие мелочи помнить могу. Но Дженни не обратила на мою оговорку ни малейшего внимания.

      – Нет, господину в последнее время Кларисса прислуживала, – пояснила она. – Только ей сегодня утром десять плетей всыпали и оправили работать на кухню. Чем-то разозлила она господина.

      Я припомнила, что вечером Кларисса действительно ослушалась приказа Демьена, за что и получила наказание. Но во мне почему-то жила уверенность, что после ночной сцены Страж не отошлет ее от себя. Да я даже не сомневалась, что и порки никакой не будет! Но нет, похоже, Демьен всегда держал данное слово. Я начала понимать, почему слуги его боятся.

      – А новая служанка, кто она?

      – Ханна? Она так задрала нос, когда ей велели за столом прислуживать. Размечталась, что теперь займет освободившееся место. Ой, лоррна, простите, что-то я разболталась.

      И она испуганно прикрыла рот ладонью.

      – Ничего страшного, – мягко произнесла я, заглядывая ей в глаза. – Напротив, мне очень интересно. Значит, Ханна мечтает о хозяйской постели?

      – Что вы, лоррна! Господин никого в свою спальню не зовет. Даже когда в гости приезжали столичные лоррны – знатные, богатые, красивые, – он сам мог навестить одну из них, но к себе не звал.

      – А ты, Дженни, – продолжила я, не отводя взгляда, – ты бы хотела стать его избранницей?

      Дженни горестно вздохнула и махнула рукой.

      – Да куда уж мне, лоррна. Я его даже в полнолуние подкараулила как-то, но тут Кларисса вмешалась. Ну да ладно, зато у меня жених есть.

      – Полнолуние? – удивилась я. – О чем ты?

      Но горничная захлопнула рот и ни слова больше не сказала, как ни старалась я вытянуть из нее подробности.

      Демьена я увидела утром. В саду мне гулять позволялось, и я ходила между цветущих деревьев, наслаждаясь теплом, гудением пчел и нежным ароматом. Среди покрытых бело-розовыми цветами яблонь выделялась одна, с полностью голыми ветвями.

      – Придется срубить, лоррна, – пояснил садовник, неотступно следовавший за мной по пятам и настороженно поглядывавший на меня, когда я задавала вопросы. – Жаль, конечно, только не пережила старушка зиму.

      Я осторожно подошла к дереву и прижала ладонь к шершавой коре. Дерево еще не умерло, оставалась возможность пробудить его.

      – Лоррна, что вы делаете?

      – Не мешайте мне!

      Мои глаза закрылись, губы беззвучно шевелились, ладонь до боли впечаталась в ствол. В паре шагов от меня о чем-то спорили Дженни и садовник, потом к их голосам присоединились другие, но я уже не могла разобрать слов. Постепенно все посторонние шумы для меня затихли. Я говорила с деревом и слышала только затихающую пульсацию жизненных сил в его сердцевине.

      Не знаю, как долго я так простояла, но когда обессилено опустилась на землю и смогла вновь воспринимать окружающий мир, то услышала возбужденное перешептывание:

      – Надо