Охота на туманы. Записки из русской деревни. Елена Шуваева-Петросян

участникам спартакиады», «В здоровом теле – здоровый дух». Солнце клонится к закату, а ты всё бежишь, бежишь, бежишь… И вдруг на твоём пути возникает женщина с косой, довольно-таки аппетитная для той, костлявой. Ты тормозишь, растерянно бормочешь: «Здравствуйте, Вера Васильевна!» (перед тобой самая «страшная» женщина – учительница математики!), ловишь себя на том, что пытаешься вспомнить, выучила ли урок, чтобы иметь право растрачивать свой вечер на спорт… Потом замечаешь, что Вера Васильевна тоже смущена – Господи, она так же краснеет, как и двадцать лет назад!!! – думает о том, что ученица застала её не в костюме – а в халате и с косой…

* * *

      Ночное небо с россыпью звёзд. Мои дочери Маша и Кристина лежат на покрывале во дворе, долго всматриваются в чёрное полотно, испещрённое перемигивающимися алмазами. Потом обе резко вскакивают и с криками убегают. «Мы так долго смотрели в небо, что оно начало смотреть в нас и засасывать!» – объясняют мне.

      В деревне Бог живёт не по углам

      Мир моего детства был наполнен суевериями, приметами и деревенской магией во всех смыслах этого слова, хотя здесь Бог живёт всюду, как сказал Бродский. Деревня учит видеть мир по-другому. К примеру, выходишь ночью за порог – и сразу взгляд на небо: молодой месяц стоит на рогу – к дождливой погоде, луна «окольцована» туманностью – к суровому холоду. А по утрецу присматриваешься к солнцу: восходит в тумане – к душному дню, если сильно жарит, вечером точно дождь будет. Я была то ли самостоятельным, то ли очень одиноким ребёнком – вроде со всеми и в то же время одна. Очень любила сидеть и «гутарить с бабками», от которых получила «народные» знания. Я даже не подозревала, что эти знания так глубоко во мне засядут и будут всплывать тогда, когда это необходимо. Никогда не иду в лес, не прочитав заговор от змей и клещей. По утрам смываю плохие сны. Моя бабушка не слыла знахаркой, но всем внукам заговаривала разные болезни. Бывало, появится на глазу ячмень – баба Маша пошепчет, поплюёт в глаз, а к вечеру ячменёк рассосётся. Этот шёпот до сих пор звучит у меня в ушах. Другая бабушка «отговаривала» людей от страхов. Я всё просила её «отговорить» мои страхи, но она всегда гнала меня. А я так боялась тёмных углов, шевелящихся занавесей и больших пространств. Мир был таким огромным, а я маленькой. Если я слышала детский крик «ма-а-а-а-ма» издалека, мне казалось, что этот ребёнок заблудился в мире и его крик слышен во всей Вселенной. Я до сих пор боюсь спать одна в тёмной комнате.

      Босиком

      Русская деревня. Здесь всё: чернозём, песок, степи, курганы, ветра. Мои ноги хорошо помнят эту землю. Холодную сверху и горячую при погружении, когда земля хранит в себе жар вчерашнего дня. Эта земля горит в моём сердце. А совсем недавно я босиком неслась по раскалённому ереванскому асфальту. Зрелище, конечно, потрясающее: прилично одетая женщина – и почему-то бежит босиком. От кого? Почему? Армяне – очень неравнодушные люди, поэтому им нужно знать всё. А я не могу остановиться и объяснить – уж слишком горяч ереванский асфальт! Порвалась босоножка. Решила снять обувь и побежать,