Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая. Рахман Агагусейн оглы Бадалов

несомненно, речь держат азербайджанские мужчины. И неизвестно, сочтут ли азербайджанские женщины необходимым вступать в подобную «дискуссию».

      Далее.

      Предмет, который обсуждают участники дискуссии, имеет множество аспектов: от культурологического до психоаналитического. Неприемлемым для меня является только то, что называю «жеребячеством», с одной стороны, и менторским тоном, с другой. В остальном, хорошо, что всё сказано открыто и публично, без лицемерия и излишней стыдливости. Давно пора снять табу с подобных тем, и не выдавать наше ханжество и фобии за национальную «нравственность».

      Далее.

      Человеческая культура вообще, западная культура в особенности существует, как бы, на двух уровнях, в жизни, и в сознании, в явлении и в его описании. Мы вступаем в жизнь и идём по жизни, сопровождаемые априорными культурными установками, и только кажется, что природа наделила нас знанием о том, как есть, как спать, как дышать, и т. п.

      Это касается и вопросов эротики.

      Мне не известно, что говорила наша «йенга»[203] молодым в брачную ночь, но вряд ли она могла достигнуть уровня «Кама сутры» и «Дао любви»[204]. Впрочем, оставим индийскую и китайскую культурные традиции, думаю нашей «йенге» было далеко и до мусульманской традиции, триумф которой в IX–XII веках, на мой взгляд, стал возможным, поскольку сексуальная культура не была в загоне.

      Одним словом, «сексуальная культура» требует знаний, и если с ней знакомишься «с листа», неизбежны серьёзные проколы, как в вопросах духовных, так и гигиенических, психологических, медицинских (здоровье), и т. п.

…об одном методологическом изъяне

      Начну с того, что в словах участников дискуссии много верного, их опыт жизни невозможно игнорировать, но в их рассуждениях есть, на мой взгляд, один методологический изъян.

      Не буду говорить о том, что выражение «азербайджанская женщина» представляется мне слишком большим обобщением: в принципе это относится и к определениям «грузинская женщина», «русская женщина», «японская женщина», «французская женщина», но определение «азербайджанская женщина» сразу рассыпается на составляющие, которые невозможно собрать в целое. Но это к слову, чтобы все мы не особенно претендовали на знание и понимание «азербайджанской женщины». Хорошо бы понять хотя бы «одну» азербайджанскую женщину», особенно «азербайджанским мужчинам» столь самоуверенно рассуждающим про «азербайджанских женщин».

      Методологический изъян вижу в другом.

      Азербайджанская женщина, как и азербайджанский мужчина, рассматриваются вне конкретного времени, такой важный параметр как «время» (t), попросту исключён из обсуждения. А ведь важнее поразмышлять именно об этом, о том, что происходит в динамике, в тенденции.

      Главное – вектор, направление движения.

      Конечно, все мы не только вышли из патриархальной «шинели»[205], из патриархальных семей, мы продолжаем жить в подобных семьях. Даже в нашей смелости торчат уши нашей патриархальной «не свободы», будто своими шокирующими

203

«Йенга» – в традиционных азербайджанских свадьбах женщина, в функции которой входит просвещение молодых в интимных вопросах.

204

«Камасутра» – древнеиндийский трактат, посвящённый теме камы, сферы чувственной эмоциональной жизни, вожделения и любви. «Дао любви», или «Даосские сексуальные практики» – система техник секса, созданная в Древнем Китае в рамках даосизма.

205

«все мы вышли из гоголевской «Шинели» – фраза ошибочно приписывается русскому писателю Ф. Достоевскому. В действительности эта фраза принадлежит французскому критику Эжену Вогюэ, в статье о Ф. Достоевском. Имеется в виду повесть русского писателя Н. Гоголя «Шинель».