Проклятое поместье. Ужасы, мелодрама. Александр Смолин

начинают идти.

      – Спасибо… – отвечают часы. – Мы у тебя в долгу.

      Комнату наполняет приятный звук тиканья, а я словно пробуждаюсь от чар.

      Взволнованно осматриваюсь по сторонам.

      Все тихо.

      – Зачем я раскрыла часы? – С меня словно сходит наваждение.

      Постойте…

      Мое внимание привлекает странный предмет между шестеренок – эдакий маленький компактный футляр, который я тороплюсь достать.

      Задумчиво опускаюсь в кресло и принимаюсь рассматривать находку.

      Похоже, что футляр это часть часов – об этом говорит точно такой же лак на его поверхности. Быть может, секрет придумал сам мастер-часовщик для передачи тайных посланий между заговорщиками. А может и для тайных посланий королеве. Я не могу знать наверняка, но могу сказать одно: я должна его вскрыть и посмотреть что внутри.

      Это может быть черная пустота или спрятанные украшения. Я тяну за веничек, и пробка выскакивает с негромким хлопком, и моему взору предстает белесый пергамент с запахом свежих чернил.

      «Свежих?»

      Значит, послание оставили недавно.

      Я сяду поудобней, чтобы начать читать.

      * * *

      «Запись 30. 16 октября 1974 года.

      Дорогая Трис. Сегодня ты вышла в сад, и я воспользовался моментом, чтобы оставить для тебя это послание. Боюсь, что время мое пришло. Но я даже рад. Все эти годы я ждал смерти с нетерпением. Ибо устал от мук совести за совершенное грехоубийство. Эти чертовы призраки прошлого свели меня с ума.

      Прости, что лишил своей любви, ибо боялся за твою жизнь. Я стал опасен, моя графиня. Я боялся причинить тебе боль. Каждую ночь я надеялся, что она оставит меня в покое, но каждый раз эта душа возвращалась к моей кровати и требовала правосудия за содеянное. Безвинно загубленная жизнь ради отмщения. Я бы хотел тебе все рассказать. Но не могу. Я так устал.

      Пролитую кровь не замыть никакими молитвами.

      Все кончено, Трис. Наше время пришло. Если б я мог все изменить. Своими руками я положил конец нашей жизни. Но я не мог поступить иначе, моя Бедняжка. Они сводили меня с ума. Эти чертовы призраки.

      Я не смогу тебе всего рассказать. Моим нотариусом стал дневник, но листы унесло ветром в ту ночь, когда я впервые увидел Его, снимающего шляпу в тени деревьев. Господин Отражение. Он пришел за мной.

      Я больше не в силах… страдать… прости…

      Прощай Белатрис.

      Ты свободна…

      С любовью, Себастиан Джонатан Вереск, твой муж».

      На пергамент капают мои слезы.

      – Разве можно тебя простить? Разве можно тебя простить, сукин ты сын?!

      Я слышу собственный вопль, как вопль израненной птицы.

      – Ах ты чокнутый, эгоистичный мерзавец! Как мог ты так со мной поступить?! Надеюсь, твои причины стоили моей жизни!

      ГЛАВА 2 ЧТО-ТО ТЕМНОЕ ЗАТАИЛОСЬ ВОН ТАМ ЗА ОКНОМ

      Постой-ка, кажется, нас подслушивают. Эти бледные тени на стенах видны даже днем, когда их