Когда мой папа надевает шляпу. Анна Вербовская

я в цирк не пойду. Никогда!

      – Почему? – удивилась и даже, кажется, расстроилась мама.

      – Вот! – показала я на папу. – Потому!

      На папином лице красовался огромный поролоновый нос, купленный им в антракте вместе с сахарной ватой.

      Я сбросила туфли, швырнула на тумбочку смятую программку и пошла мыть руки. Мама выразительно посмотрела на папу. Папа поправил свой красный нос на резинке и расплылся в совершенно глупой улыбке.

      – А на балет? – спросила мама за обедом. – На балет пойдём? Я билеты купила. На «Лебединое озеро».

      …Сегодня папа опять поднял весь дом в полседьмого. Меня заставил съесть овсяную кашу. Маму – надеть коралловые бусы и накрасить как следует губы.

      И вот мы идём в театр. На этот раз – все втроём.

      – С утра я рад! – поёт на всю улицу папа. – Чего-то жду!

      – Чего ты на этот раз ждёшь-то? – уточняю я.

      Он что, забыл, что мы вообще-то не в цирк…

      – Люблю балет! – мечтательно говорит папа. – Танец маленьких лебедей!

      – А слонов? – спрашиваю я ехидно.

      – О! Конечно! Слонов – особенно!

      Хорошо, что слоны не танцуют в балете.

      Когда мой папа надевает шляпу…

      Когда мой папа надевает шляпу, он моментально из папы превращается в артиста. Папа в шляпе – вылитый Ален Делон. Или, лучше, Бельмондо. Жан Габен. Марчелло Мастроянни. Такой же красивый профиль, уверенный взгляд, развевающийся на ветру длинный болоньевый плащ.

      – Не-е-е, – с сомнением качает головой мама. – Не Мастроянни.

      – А кто? – допытываюсь я.

      – Луи де Фюнес, не больше. В крайнем случае Никулин. Или Пьер Ришар.

      Это она так деликатно намекает, что мой папа никакой не артист, а самый обыкновенный комедиант.

      Лично мне папа в шляпе больше напоминает учёного – физика или, допустим, ветеринара. В общем, доктора наук с умным лицом и в очках. Правда, зрение у папы отменное и очки он никогда не носил. Зато он носит большую круглую лысину. Этой лысины он немного стесняется. Потому и прикрывает её сверху.

      – Чтоб не мёрзла, – объясняет папа. – А летом – чтоб не обгорела.

      Мой папа так любит свою шляпу, что не расстаётся с ней никогда: ни в дождь, ни в жару, ни в лютую стужу.

      – Не пора ли её наконец выбросить? – морщится мама. – Пойдём в универмаг, купим новую.

      – Новую неинтересно, – отвечает папа. – Новые все одинаковые…

      Вот тут мой папа совершенно прав. В магазине все шляпы похожи друг на друга, как близнецы: ровные поля, специальная вмятина сверху тульи, блестящая атласная лента вокруг. А у папы… о! такой шляпы, как у моего папы, больше нет ни у кого на свете. Хоть с фонарём ищи, хоть с собаками.

      Во-первых, лента на ней, хоть и атласная, давно уже не блестящая, а вся потёртая и даже дырявая в нескольких местах. И поля как будто изгрызены – то ли молью, то ли дворовыми собаками. Да и никакой специальной вмятины сверху тульи сто лет как нет. Потому что сама шляпа представляет