Когда мой папа надевает шляпу. Анна Вербовская

тёмно-синего костюма. – Клоун и есть!

      Мне, конечно, немного было стыдно за папу. Иногда он так себя ведёт… Но кто дал право этой тётке… с её дурацким кружевным жабо… Мне захотелось сказать ей что-нибудь очень обидное. Ну, например, какой ужасно толстый у неё мальчик. Или что кружева в этом сезоне не в моде.

      Её спас неожиданный резкий звонок.

      Дз-з-з-з-з-з-з-зын-н-н-н-н-н-нь!!!

      – Пора!

      Папа, очевидно угадавший мои намерения, схватил меня за руку и поволок в зал.

      – Сейчас слоны будут! – как-то даже преувеличенно радовался он. – И ещё престидижитатор!

      – Кто?!! – испугалась я незнакомого слова, почему-то оно напомнило Средневековье, пытки, инквизицию…

      – Ну, по-нашему – фокусник.

      Фокусник выбежал на арену во фраке и с чалмой на голове. Он засучил до локтей рукава. Показал всем свои голые, довольно-таки волосатые руки. Повертел ими в воздухе и… Что тут началось! Теннисные мячики, шарики для пинг-понга, игральные карты, карандаши, монеты – они появлялись неизвестно откуда и исчезали неизвестно куда. Взмах руки – и вот уже в ладони фокусника веером раскрыта целая колода карт. Ещё один взмах – и колода просочилась сквозь пальцы. Поворот кисти – пустота. Щелчок пальцев – звенят монеты. Хлопок в ладоши – и в воздух полетели ленты, перья, бумажные цветы.

      – Ух ты-ы-ы!!!

      – Ловкость рук, – объяснил моему уху папа. – Я тоже так умею.

      Что-то я никогда не замечала…

      – Потом покажу… Но когда же слоны?

      После фокусника были воздушные гимнасты. Потом жонглёры. Потом женщина-змея в блестящем облегающем костюме, очень похожем на настоящую змеиную кожу. Она и вела себя как взаправдашняя кобра – изгибалась, извивалась, скручивалась кольцами.

      – Ничего особенного. Я так тоже могу, – шепнул мне вконец завравшийся папа. – Но… слоны-то точно будут?

      – Вот! Написано же! – Я ткнула пальцем в программку.

      И тут на арене вновь появился шпрехшталмейстер. Он принял торжественную позу, дождался, пока совершенно затихнет зал, и громко прокричал:

      – Рави и Шаши!

      – Кто-кто?

      – О! Я знаю! Я знаю! – заёрзал в кресле папа, потирая от удовольствия руки. – Я читал… есть такой рассказ… не помню автора…

      Тяжёлая бархатная штора, закрывавшая выход на арену, заколыхалась. Показался длинный хобот, за ним ещё один. Потом толстые исполинские ноги. Одна, вторая… четвёртая… шестая… Плавно переваливаясь и покачивая массивными головами, на арену легко и величественно выплыли два слона.

      – Видишь уши? – шепнул мне папа.

      – Ну вижу.

      – Маленькие.

      – Ничего себе маленькие! – возмутилась я.

      – По сравнению с африканскими, – успокоил меня папа. – Африканские слоны вообще не поддаются дрессировке. А эти индийские.

      Вместе с индийскими слонами на арене возникла прекрасная девушка в восточных шароварах и с длинной палочкой в руке. По мановению этой палочки слоны опускались на колени, стояли на тумбе на одной ноге, забирались на огромные шары,