Тракт. Евгений Ничипурук

что если есть такие люди, то они должны быть здесь. Вдали от всей суетной жизни, в монастыре, спрятанном от реальности за десятками километров болот.

      Перед отъездом я набрал номер настоятеля и просто спросил: можно я поживу у вас немного?

      – На сколько вы хотите приехать? – спросил в ответ настоятель.

      – На недельку-две, – ответил я, прикинув, что больше я навряд ли выдержу.

      – Приезжайте хотя бы на месяц, – ответил настоятель. – Приезжайте и оставайтесь столько, сколько вам нужно.

      Меня немного удивило, как запросто меня приняли. Будто ждали.

      Я доехал на поезде до Пскова. Потом на попутках добрался до деревеньки Крыпицы. А дальше пошагал пешком. Вот по этой же дороге, по которой я теперь иду в обратную сторону. Мимо этих бесконечных одинаковых кривых елей, мимо поваленных ветром, подточенных болотным духом сосен. Несколько часов спокойного шага, и передо мной вырос белый, будто сделанный из сахарной глазури, монастырь. Окруженный высокой стеной храм и несколько хозяйственных построек. Башня с часами без стрелок и колокольня. Меня сразу поразило, насколько здесь низкое небо. Вчера, когда я, сняв с плеча спортивную сумку, ожидал настоятеля у его маленького деревянного домика, редкие низкие облака то и дело задевали крест на главном синем куполе. Настоятеля я ждал с некоторой робостью. Я думал, что меня ждут расспросы, и хотел этих расспросов, хотел разговоров. Я хотел, чтобы кто-то объяснил мне, зачем я здесь и что должен делать, чтобы моя поездка сюда обрела какой-то смысл. Но ничего подобного не случилось. Настоятель принял меня, спросил еще раз, сколько я планирую у них побыть, сказал, что отец Михаил поможет мне разместиться, благословил и сказал идти. Больше ничего. Ни вопросов, ни ответов. Меня поселили в этой странной комнате «на воротах». В ней четыре кровати и три раскладушки. Сырые одеяла и странные люди в соседях. Из тех, с кем бы я никогда не пересекся в жизни, не забрось меня сюда судьба. Самые низы общества. Многие сидели. Видно по пальцам и по лицам.

      Начался дождь. Тихо, обреченно, зло. Дорога под ногами тут же начала расклеиваться. Меня обогнала машина. «Странное дело, – подумал я. – Люди едут из монастыря. Видимо, верующие. Приехали, чтобы поклониться святыням, наверное. И вот они едут обратно, получив нужную им духовную пищу. Идет дождь, и по дороге из монастыря идет путник. До ближайшего населенного пункта двадцать с лишним километров. И понятно, что ни им, ни мне некуда свернуть. Так что выходит, что мы, скорее всего, попутчики. Что же это за христиане такие, что даже не остановятся и не предложат подвезти? А? И что же это за вера такая, если она не научила своих адептов таким простым вещам?»

      Вот о чем я подумал, когда меня обогнала машина. Потом вторая. Потом третья. Я решил загадать, что если я дойду до столба «восемь километров» и никто так и не остановится, то ну его, этот монастырь, и все, что с ним связано. Вернусь-ка я лучше домой. Нет в этой поездке