Покаяние пророков. Сергей Алексеев

слишком великая роскошь… закончить одну-единственную жизнь… Желтяков заставляет меня жить… И страдать.

      – В передней находятся тележурналисты, – мягко напомнила сиделка, чтобы отвлечь его от самого себя: академик любил встречаться с прессой, хотя в последнее время редко появлялся на экранах. – Ждут с утра… Уделите им несколько минут.

      – Какое бездушие. – Он зашевелил кистями рук, будто хотел сжать кулаки. – Какая мерзость… Чему я учил? Неужели они хотят взять интервью у умирающего человека?

      – Не простого человека. Вы – эпоха…

      – Помолчите, Лидия Игнатьевна. Я учил красоте, эстетике… С такой скоростью деградации… Они станут делать репортажи из секционного зала анатомки… Не впускайте. Не давайте снимать меня мертвого. Хотя бы пока я в своем доме…

      – Простите, – повинилась она. – Не позволю… Но мне нужно обзвонить всех, по списку… Не хочу оставлять вас одного.

      – Хорошо, кто еще в приемной? – Его руки медленно успокоились.

      – Господин Палеологов и аспирантка, дежурит у дверей…

      – Кто это – Палеологов? Странная фамилия… Не знаю такого господина…

      – Он сказал, вы знакомы. – Лидия Игнатьевна торопливо полистала записную книжку. – Но я тоже никогда не видела его у вас… Да, вот… Предводитель стольного дворянского собрания.

      – Предводитель? Дворянского?.. – Уголки синюшных губ академика слегка оттянулись книзу – должно быть, улыбнулся. – Какое недоразумение…

      – Еще он возглавляет исследовательскую группу при правительстве Москвы, – уточнила сиделка, разбираясь в своих записях. – Личный патронаж мэра…

      – Что же исследуют?..

      – Ведут розыск библиотеки Ивана Грозного… Весьма настойчивый молодой человек.

      – И что же он хочет?.. – Академик наконец&то дотянулся до виска, но лучше от этого не стало. – Библиотека… Грозного… Какая несусветная глупость… Почему мэр никогда не говорил, что ищет либерею? Нет, скорее всего, он не тот человек, за которого себя выдает… Не впускайте, прошу вас…

      – Хорошо, хорошо…

      – Пригласите аспирантку… Как ее зовут? Лена?

      Молодая женщина в строгом темном платье переступила порог и на миг замерла, не зная, что делать дальше. На бледном личике оставались живыми лишь большие влажные глаза, и причиной ее смущения и испуга было то, что она видела перед собой не известного на весь мир академика и нобелевского лауреата, допуск к которому даже в самые лучшие времена был строго ограничен, а просто умирающего человека.

      – Не бойтесь, – подбодрил он. – Подойдите ближе… сядьте вот сюда, в кресло… И дайте руку.

      Противясь своим чувствам, она механически выполнила просьбу – узкая, белая ее ручка оказалась холоднее, чем у остывающего академика.

      – Какие глубокие и голубые глаза, – проскрипел он. – И ледяная рука… Вам не приходилось быть у смертного одра… Это не страшно… Смерть, как и рождение…

      – Я не боюсь, – вымолвила она. – Волнуюсь… А руки… всегда холодные.

      – Это хорошо… Кто ваш руководитель?

      –