Умные головушки. У нас в НИИ. Александр Брыксенков

отлучусь не на долго. Мне нужно от сотрудницы получить важные документы.

      – Саша, – изумилась жена, – что за агентурные встречи. Неужели твоя сотрудница не может это сделать в понедельник, на работе?

      – Понимаешь, шеф неожиданно поручил мне сделать доклад на совете, – начал выкручиваться Саша, – а материалы, нужные для подготовки доклада, у сотрудницы. Она взяла их на дом. Для обработки.

      – Ну, дела! И где же вы встречаетесь?

      – У Русского музея, – не подумав, выпалил Саша.

      – О! И я с тобой. Там открылась интересная выставка, Представляешь, почти весь Кустодиев. Когда еще такое случится.

      И она стала щебетать о подвижничестве художника, который из-за тяжелой болезни писал свои картины лёжа на спине. Жена щебетала, а Саша мучительно искал выход из сложившейся ситуации. Жену от принятого ею решения не отговоришь, разве что путём капитального скандала, а это совсем ни к чему. Позвонить бы Вале, предупредить. Так он не знал номер её телефона.

      Конечно, можно было вообще не пойти на встречу. Так Валя будет в шоке.

      «Хотя появление Томки в паре со мной её тоже не обрадует», – подумал Саша.

      В конце концов он фатально, не по-мужски решил: «Будь, что будет».

      А было вот что. Когда Валя увидела Сашу с женой, она поняла, что рыбка сорвалась с крючка. Саша представил женщин друг другу. Обе, на подавая рук, отделались кивком головы.

      – Саша, ты отойди на минуточку, – обратилась к мужу Тома, – мы с Валей поболтаем немножко.

      Когда через некоторое время Саша встретился с женой, он удивился:

      – А Валя где?

      – Она сказала, что передаст тебе документацию в понедельник. Не горит. А сумка с документами будет тебе помехой в музее. Ну что ж, Сашенька, пойдем наслаждаться искусством.

      С этих пор кустодиевские снега, кустодиевские пышные женщины стали нелюбимы Вильфельдом. Они напоминали Саше о его мужском позоре.

      Мужчины, при своих походах налево будьте предусмотрительны! Жены бдят.

      Ах, Ольга!

      Река Оредеж

      Они сидели перед могилкой, где была похоронена «…Сашенька ангельская ду (ша)…». Так было выбито на серой каменной плите, которая почти полностью ушла в землю. Там имелось еще много букв, но они были совершенно нечитабельные. Время и климат съели текст, поэтому имелась неясность: Сашенька – мальчик или девочка. Посещавшие могилку мужики почему-то считали, что под плитой похоронена девочка.

      Цель посещения всегда была одна – раздавить пузырь. Уж очень удобное место. Во-первых, – уединенность: могилу с трех сторон окружали заросли сирени. Во-вторых, – комфортность: плита использовалась как стол, а сиденьями служили остатки каменных скамей. В-третьих, – эстетичность: от могилки, с возвышенности открывался шикарный вид на реку Оредеж и на заречные дали.

      Никакого святотатства или профанации не происходило. Наоборот. Первый