Умные головушки. У нас в НИИ. Александр Брыксенков

посещала кафешки, оттягивалась в саунах (в рабочее время, конечно) и активно фрондировала. Она не понимала, что худой порядок лучше доброго бардака.

      Арбузный курьёз

      День начинался плохо. Когда Барсуков вышел из дома, то сразу же понял, что до метро придётся идти пешком: трамваи стояли аж до горизонта. И троллейбусы стояли: аварийный трамвайный вагон выехал на мостовую и заблокировал улицу. «Ну что ж. Пешком так пешком. Ничего страшного», – прокомментировал он создавшуюся обстановку и влился в поток пешеходов, бодро маршировавших в сторону станции метро.

      Утренний маршрут от дома до института Барсуков преодолевал без особого душевного напряга. А вот вечером тот же путь в обратном направлении забирал у него массу нервной энергии.

      Закончив работу и топая по уличкам Невского района от института к станции метро Елизаровская, он представлял как многие его сослуживцы уже достигли своих квартир и принимают душ. А он в это время стоит на перонне и ждет переполненный пассажирами метропоезд.

      В набитом усталыми тружениками вагоне метро, он предполагал, что добрые люди уже приступили к ужину и может быть даже остограммились. А он трясётся в вагоне и ему предстоит ещё пересадка.

      На Площади Восстания он делал пересадку на поезд, который следовал до Девяткина. Здесь он больше ничего не представлял, а угрюмо ожидал того момента, когда состав достигнет станции Политехнический институт, где он выйдет, поднимется на поверхность и попробует с первой попытки втиснутся в троллейбус, который конечно же будет нахраписто штурмовать шебутливая толпа.

      С первой попытки не получилось. Только со второй. Через четыре остановки он пробился к выходу и вышел из троллейбуса на проспекте Луначарского. Перед ним через пустырёк высился шестнадцатиэтажный домина, в котором он и проживал на четырнадцатом этаже. Слава богу, наконец-то добрался!

      На пустырьке всегда чем-нибудь торговали. Место было очень выгодное. Народ с остановок валом валил через этот пятачок в свой родной спальный район.

      Народ валил усталый, голодный, а тут на пяточке пивом торгуют. 40 копеек бутылка. Понятно, что редкий мужик пройдет мимо.

      А когда продавали мороженую синюю птицу, то от женщин не было отбоя. Хотя цыплята были и сухощавыми и имели голубой оттенок, но в супе пахли вкусно, не то. что появившиеся вскоре желтоватые «ножки Буша».

      Торговали на пустырьке и в этот раз, что очень удивило Барсукова. Удивило не тем, что торговали, а тем, что торговали в очень позднее время. Обычно к шести часам пяточок пустел, а тут было уже семь часов, а торговля шла вовсю.

      «Чем же интересно торгуют, что такая большая очередь?», – удивился Барсуков. Продавали арбузы. В те времена арбузы были дешёвыми, вкусными, без химии, но иногда неспелыми. Барсуков немедленно пристроился в конец очереди.

      Вскоре он заметил странности в торговле. Перед продавцом