Сафар-наме, или Книга Странствий. Ренат Янышев

а? Он вправду был такой могучий?

      – Да. Мощнотелый сын родился у седоглавого Заля и Рудабы. И всю свою жизнь он провёл в боях, охраняя Иран и иранских правителей. Никто не смог победить Рустама за всю его жизнь. А жил он, говорят, почти шестьсот лет.

      – Здорово, – восхитился Илья. – А может он тоже, как и я, живой воды напился? А какой он был? А он смог бы тот камень своротить, как я?

      Я критически оглядел Илью и ответил:

      – Про воду не знаю. Ростом был с тебя, наверное, ну может чуток повыше. А камень бы тот он, шутя, подхватил и в небо бросил. Вот какой он был сильный! Когда шаха Кавуса и все его войско захватил Белый Дэв, юный Рустам отправился на выручку и в одиночку сразил чудовище. С кем он только не сражался и всех побеждал. Он убил Акван-дэва. А тот был ростом с самое высокое дерево. Голова его была больше слоновьей, огромные клыки торчали из его пасти, каждый в три локтя длиной и острый словно меч. Его смрадное дыхание несло гибель всему живому. И только Рустам смог срубить ему голову.

      Услышанное повергло Илью в глубокую задумчивость. Но на привале расспросы возобновились:

      – Интересно, Федь, а эти твои дэвы, они хоть где-нибудь ещё остались?

      – Конечно, – уверил я побратима.

      – А где? У нас они водятся?

      – Ну, про Русь я не знаю. У нас они прежде обитали в Мазандеране. Ну и, конечно, их всё ещё очень много в Индии.

      Илья подумал-подумал, пожевал-пожевал зайчатины, а потом пристал ко мне:

      – А давай Федь рванём в Индию? А? Там ведь и волшебства больше? И тебе диковину отыщем наверняка, и я с дэвами силою померяюсь. Интересно же.

      – Нет, Ильяс-джан, – терпеливо объяснил я побратиму. – Сначала мы в ваших краях поищем, порыщем. Как у вас говорится, в тихом омуте черти водятся? Да и ты на короткой тропе пообвыкни, а уж потом на дальнюю дорогу замахивайся.

      – Да, – загрустил Илья. – Это я погорячился. А как это ты меня назвал?

      – Джан, это такое обращение, очень многозначное. Если одним словом, то лучше всего перевести, как друг.

      – А-а-а! – кивнул головой Илья. – Понял. Ну что делать? Поехали дальше.

      ***

      Лишь только мы вывернули на прямоезжую дорогу к Мурому, как нам стали попадаться дорожные люди. Первые же встречные чуть дырки в нас с Ильёй не проделали своими взглядами. Я-то уже привык к размерам побратима и его Бурушки. А вот на сторонних он, видимо, производил неизгладимое впечатление. Да и моих соплеменников в этих краях, наверное, нечасто видели.

      Один возница на пару со своей лошадью так загляделись на нас, что опрокинулись вместе с порожней телегой в придорожный овраг. Завидя это, Илья развернул Бурушку и, подъехав ближе, спросил мужика:

      – Помощь нужна?

      Но мужик лишь хватал ртом воздух и часто-часто моргал. Тогда Илья спрыгнул на землю и, ухватив телегу за край, легко выдернул её на проезжую часть. Вернее, часть телеги. Потому что от могучего рывка она рассыпалась.

      – Ну вот, – прогудел, отряхивая ладони, Илья. – Следить надо за дорогой, а не мух ртом ловить.

      И мы поехали дальше.