Бегство в Египет. Петербургские повести. Александр Етоев

и от себя лично. А вы, товарищ директор, отразите это в приказе по школе и объявите на пионерской линейке.

      При этих словах Василий Васильевич щёлкнул скороходовскими каблуками и вытянулся по стойке смирно:

      – Служу Сове…

      – Отставить, – сказал капитан Жуков, – сейчас можно без этого.

      Он снова посмотрел на меня:

      – А ведь я поначалу подумал, что ты тоже… – Он легонько тряхнул портфелем. – Ты уж не обижайся за то, что я тогда во дворе. Работа такая. Договорились? – Капитан улыбнулся и показал на Женьку. – Друг у тебя хороший. Смелый парень, толковый. – Он посмотрел на часы. – Идёмте, товарищи. Время позднее, а нам ещё надо о многом поговорить. Правильно, товарищ Лодыгин?

21

      Чемодан лежал на столе. За столом сидел капитан Жуков и стучал по клавишам «Ундервуда». Остальные расселись кто где – директорский кабинет был большой, и стульев хватило всем.

      Говорил в основном Лодыгин – под пулемётный стук «Ундервуда», на котором капитан Жуков фиксировал его невероятный рассказ.

      Когда дело дошло до Генератора Жизни, сокращённо ГЖ, того самого чёрного чемодана, с которым пришёл Лодыгин, директор Василий Васильевич изумлённо покачал головой:

      – С виду чемодан чемоданом. Даже не верится.

      – Вера тут ни при чём, – строго оборвал его капитан Жуков. – Советский человек верит исключительно в науку и технику. Верно, товарищ Лодыгин?

      – Полностью с вами согласен, товарищ капитан.

      – И потом, – продолжил капитан Жуков, – вы только что сами видели, как этот якобы чемодан оживил этажерку с книгами.

      – Этажерка – это пример, – поддержал капитана Лодыгин. – Оживить можно что угодно, любой предмет. Дело только во времени и опыте оператора. Но, повторяю, перед этим необходимо снять психокарту с того организма, дублем которого этот предмет вы собираетесь сделать. И всё это может он. – Лодыгин бросил ласковый взгляд на своё детище, потом подумал о другом своём детище, нахмурился и опустил голову.

      – У вас нет папиросы? – спросил он чуть погодя; лицо его оставалось мрачным.

      – Мы, по-моему, в школе, а не в ресторане «Казбек». Подумайте о подрастающем поколении. – Капитан Жуков кивнул на меня и Женьку.

      – Да-да, я понимаю. Это я так спросил, от волнения. Я ведь не курю – бросил.

      И без всякого перехода он приступил ко второй, трагической части своей необыкновенной истории.

      Даже старенький «Ундервуд» стал стучать печально и с перебоями, а на мужественном лице капитана загулял над скулой желвак – так жутко было всё это слышать.

      Всё началось с любви к детям. Своих детей у Лодыгина никогда не было, и каждый час его холостяцкой жизни был безвиден и пуст, как мир до первого дня творения. Чужие дети пугались непонятного дяденьки, когда на улице он протягивал им конфеты.

      Я кивнул, уж мне ли этого было не знать.

      – Потом я увлёкся своим генератором, и на время тоску по детям заглушила работа…

      Но работе пришёл конец – Генератор Жизни был создан, и тоска возвратилась снова.

      Тогда