Грань безумия. Олег Дивов

водится много всякой дряни. Прежде всего – оборотни. Хотя луна сейчас не в той фазе, так что оборотни не появятся ещё несколько дней.

      – Путник с мечом боится завшивевшего волка?

      – Прежде всего, добрый господин, здесь не столичный округ. Это там, стоит объявиться волколаку, на облаву выходит под сотню рыцарей и егерей. Тут ни тех, ни других нет, и в лунные ночи оборотни сбиваются в стаи, так что в одиночку от них не отобьётся самый опытный человек. Поэтому я хожу по этим местам только безлунными ночами, а при полной луне стараюсь найти крепкое убежище. Ещё здесь частенько встречается Ворочун.

      – Ворчун, что ли? Первый раз о таком слышу.

      – Ворочун. Он не ворчит, а ломает деревья. Проходили недавно: видели вывал леса? Это его работа.

      – Да ну… смерч, наверно, деревья повалил.

      – Смерч вывал делает ровный, словно просеку. Все деревья кронами в одну сторону лежат. А тут накидано, как попало.

      – И что этот Ворочун людям делает?

      – Ничего. Лес портит. И, если кто ему под горячую лапу попадётся, тоже задавит. А так он людей вовсе не замечает.

      – Тебе его видеть доводилось?

      – Столько раз, что и не пересчитать.

      – И что ты делал, встретившись?

      – Падал, старался забиться в какую-нибудь яму, а там лежал, затихарившись. Бежать от него опасно, на движение он может среагировать. А так ему деревья интереснее. Вот Крахт, тот специально за людьми гоняется, благо что для здешних мест человек – добыча редкостная. Но от Крахта отбиться можно, а повезёт, так и уложить. Я одного прикончил вот этим самым мечом.

      – И каков он из себя?

      – Считается великаном, хотя не слишком-то велик – полтора роста. Одежды не носит, весь в шерсти. Дубина у него здоровенная из цельного дерева. Хотя безоружным он был бы опаснее. Он же неповоротливый, Крахт, пока размахнётся своей палицей, пока ударит… десять раз можно отскочить.

      – Людоед?

      – Вот чего не знаю, того не знаю. Я не съеден, а ежели кто попадёт под дубину, наверное, слопает. Только тут людей, считай, что нету. Некого ему жрать. Другого зверья много, так что голодным он не ходит.

      – Ты неплохо в здешней живности разбираешься. Сам-то зачем сюда лезешь, раз тут такие гиблые места?

      – Видите ли, добрый господин, я охотник за нечистью. Моё имя – Стан, а родовых имён таким, как я, не положено.

      – Будем знакомы, охотник Стан. Меня зовут Раллих Гранк, и я тоже охотник за нечистью.

      – Я слышал ваше имя, господин Раллих. Вы из знатного рода, один из тех бойцов, что сражаются за идею. Всегда преклонялся перед такими как вы.

      – А ты, значит, из тех, кто работает за деньги.

      – Я бедный человек, мне надо на что-то жить.

      – Это я понимаю. Мне неясно другое – что тебе делать в Вымерте? Сам говорил: людей здесь не осталось, и кто тебе заплатит за твои подвиги?

      – Я хожу промышлять в здешние леса. Знаете, сколько на ярмарке в Изгольне стоит клык вервольфа? Не подделка, а настоящий зуб, который начинает светиться с ростом луны? Хватит на год безбедной жизни.

      – Сам