Кьянти для невесты. Маргарита Воронцова

лихорадочной деятельностью пытаются компенсировать недостаток мастерства, – Роман насмешливо уставился на меня.

      Я нервно задышала и стиснула руки на коленях – так сильно, что побелели пальцы.

      Издевается. Точно знаю: даже в сокращённом виде моя презентация была очень не плохой. Но она не впечатлила Романа. Ни разу не поддержал, не кивнул одобрительно. Да, должна признаться, все его замечания были умными и справедливыми. Но в целом, проект «Катапульты» – самый лучший вариант, по сравнению с тем, что могут предложить «Сириусу» наши конкуренты. Я в этом не сомневаюсь.

      Но… Вероятно, всё дело в том, что я ужасно раздражаю Романа? Да, конечно, а за что ему меня любить? Плеснула в кровь адреналину на дороге, показала «фак», подпортила физиономию макетом (след на щеке ещё заметен), два раза треснула папкой по голове, залепила пощёчину, обозвала папенькиным сынком и придурком, усомнилась в мыслительных способностях…

      Что ж, ему от меня досталось. А вспомнить, как нежно целых полтора месяца я нянчилась с Борисом Андреевичем! Даже юная мать не дарит столько внимания и заботы своему первенцу! Я смотрела на бывшего гендира с восхищением, смеялась над его шутками, поддакивала, задавала те вопросы, на которые ему было бы приятно ответить. В общем, проявила себя опытным вербовщиком, учитывающим все психофизические характеристики объекта.

      А Роману со мной не повезло с самого начала.

      – Я бы хотела извиниться… – Как неуверенно звучит мой голос! – Всё, что я сказала вам в понедельник… у лифта… Насчёт того, что вы ничего не знаете и не умеете, и не представляете ценности без папиных денег… Это неправда. Сейчас я в этом убедилась… Поэтому беру свои слова обратно.

      Роман закинул руку на спинку дивана, на лице возникло надменное выражение. Поза у него была предельно расслабленная – в отличие от моей.

      – Вика, – произнёс он с презрением. – Не надо так унижаться из-за контракта!

      Что?!

      Дело вовсе не в контракте! Я совершенно искренне признала, что ошибалась на его счёт. Даже если отминусовать миллионы его отца, он и сам по себе что-то значит. Но как можно было догадаться об этом раньше, если он вёл себя как тупой неандерталец?! Я, между прочим, немедленно попросила прощения за выходку на дороге – сразу же после инцидента. Он тоже мог бы извиниться за гадости, которыми осыпал меня, как из рога изобилия!

      – Роман, я вовсе не…

      – На, держи, – он приподнялся и кинул мне на колени бумажки. – Забирай. Твой проект меня не устраивает.

      Схватив листы с диаграммами и смяв их, я в ярости вскочила с кресла.

      – Да пошёл ты к чёрту! Хам, грубиян! – пылая ненавистью, швырнула бумаги прямо в лицо Роману.

      Всё, он меня довёл! Пусть подавится своим контрактом! Плевать, надоело!

      Снова получив от меня по лицу – теперь мятой бумагой – Роман тоже взвился от негодования и подскочил с дивана. Высокомерная ухмылочка молниеносно слетела с его породистой физиономии, в глазах вспыхнул бешеный огонь.

      – Ах ты…

      – Что – я? Дура,