Лесные суровежники. Александр Николаевич Завьялов

полюбопытствовал:

      – Хлеб-то у тебя чудной, хозяюшка. Как и пекла?

      Хлеб и правда на поглядку. Полковриги на ломти порезаны, но не до конца, а так, что крепятся друг с дружкой. И каждый ломоток, на удивление, из разной муки испечён. Один – белый, пшеничный хлебец, другой – ржаной, а остальные – из разных замесов, по составам и рецептам несхожие.

      – Ага, – согласилась Юля, – чудной упекай¹³. И полезный очень. Я, правда, его не ем…

      Сердыш давно уже вкусные запахи учуял. Кружит вокруг стола, пол хвостом подметая, и всё норовит в глаза косуле заглянуть. А ей некогда: стол со всем старанием обставляет. Сердыш возьми и заскули плаксиво.

      – Подожди, и тебе положу, – отмахнулась Юля. Ушла опять в другую комнату, а вернулась – в руках у неё… миска Сердыша, такая же малированная, с цветками жёлтыми. Где и взяла – верно, выкрала из избы Елима…

      Наложила из чугунка жаркое полную миску, с горкой ажно набухала. Картошки – самую малость, одни мясные кусища. Сердыш чуть язык не проглотил, когда Юля перед ним миску поставила.

      – На уж, ешь. Только не кусайся больше… – и погладила его по лохматой голове.

      Елим сам к столу подвинулся. Наемся, думает, напьюсь, а там уж будь что будет.

      – Вы кушайте, кушайте, – ухаживала Юля. – Не полопаешь – не потопаешь. А вам силы ох как нужны: до дому ещё добираться. – Сама тоже присела за стол и аккуратно есть стала.

      Вовсе не так, как Сердыш. Сунул тот мордаху в миску и хрумкает, и чавкает, и хлопает языком – и где культура? А Юля в одной руке колбасы пруток зажала, в другой – вилку легонько держит. Спокойно ест и крошки не просыплет. И говорит, говорит, не умолкает. А тут и до главного дошла…

      – Мы так и так бы вас спасли, – задушевно заверила она. – Мы хорошим людям всегда помогаем. Многие и не знают даже, что лесовины их спасли. Они ведь не видят нас. А вот вы – видите… – Юля помялась чуть и дальше сказывать стала: – Дар у вас есть… очень редкий дар…

      – Эхма, – старик даже испугался. – Так эта впервой со мной такое. Можа, пройдёт?

      – Нет, – заверила Юля, – если дар появился, то – всё…

      – Рысь на озере, слышь-ко, дочка, токо видел…

      – Это я бала… Тогда-то мы и узнали… Да вы не беспокойтесь, – успокаивала Юля, видя, как Елим разволновался. – Мы вам помочь хотим. Понимаете… если кромешники узнают, что вы такой…

      – Кто опеть такие?

      – Ну, нечистая сила, бесы, черти, как вы, люди, их называете.

      – Ну и ну, и что, их тоже видеть могу?

      – То-то и оно, – грустно вздохнула Юля, – а это страшно. Можете не выдержать…

      – Эхма, вот ведь напасть какая, – разволновался старик. – А чевой-то делать теперича?

      Юлька-косулька вилку в сторонку отложила и ножку утиную с противня сломила. Скусывает её с разных сторон, и с аппетита чуть глаза прикрыла.

      – Мы вас в беде не оставим, – не спеша пережёвывая, важно сказала она. – А такой дар не должен пропасть… С людьми нам нельзя видаться, а с вами можно…

      Зарубка 5

      Тайное

13

Упекай – каравай.