Такая долгая жизнь. Записки скульптора. Григорий Ястребенецкий

сказал мечтательно Виктор, уходя.

      – Чего это он про снег? – спросила встревоженно Вика.

      – Не знаю.

      – Может, он хочет, чтобы замело следы?

      Мы вытащили колеса из-под дивана. На них отчетливо белой краской по радиусу была выведена фамилия хозяина: «Ковалев». Это был автовладелец, живший в соседнем доме.

      Снег не пошел, и мы всю ночь ожидали, что нагрянет милиция. Утром наш сын Саша, которому было тогда пять лет, выполз из своей комнаты, потянул воздух носом и сказал:

      – Что-то здорово резиной пахнет. – И сразу же полез под диван.

      В этот же день Виктор вернул деньги, уволок колеса к себе в подвал, в мастерскую. Через пару дней, как всегда подтянутый, встретил меня во дворе.

      – Все в порядке, продал колеса хозяину. Сказал, что нашел спрятанными за сараем. Правда, пришлось уступить по дешевке.

      Мы уже год жили в новых квартирах, а корпус мастерских все еще достраивался. В первом этаже должны были разместиться шестнадцать скульпторов, в том числе Литовченко, Аникушин, Стамов, Игнатьев, Вайнман, Тимченко, Холина, Татарович и др. Основной материал для работы скульпторов, естественно, глина. Глина должна быть всегда в рабочем состоянии – мягкой, влажной. Для этого ее надо держать в какой-нибудь большой емкости, постоянно покрывать тряпками и полиэтиленом или клеенками. Обычно мы использовали для этой цели старые чугунные ванны.

      Это были годы, когда Песочная набережная активно застраивалась. Начали строить Дворец молодежи, поэтому снесли прелестную загородную усадьбу архитектора Ильина с золотыми перилами, выселили из деревянного домика хозяина с козой и курами, вырубили яблоневый сад. Начали реконструкцию набережной, покрывая проезжую часть асфальтом и сооружая гранитные спуски к воде. В общем, превратили уютную деревенскую окраину в казенный безликий городской район. Где-то неподалеку начали строить большой жилой дом.

      В это же время начали готовить площади для строительства аэропорта Пулково – как раз на том месте, где находился старый карь ер и откуда все поколения петербургских скульпторов вывозили лучшую для моделирования глину. Надо было, пока не поздно, пока не началось строительство аэропорта, запастись «пулковской» глиной. Беда была в том, что мастерские были уже готовы, а складировать запасы глины было некуда.

      Как-то утром в мастерскую зашел Виктор.

      – Ванна для глины нужна? – по-деловому осведомился он.

      – Нужна.

      – Готовь деньги. Завтра будет.

      На следующий день я увидел в окно, как большая чугунная эмалированная ванна неведомым образом, без посторонней помощи, вверх дном передвигается по направлению к корпусу мастерских. Ванна пересекла двор и остановилась у лестницы. Тут она слегка наклонилась, и из-под нее с трудом вылез багровый от напряжения Виктор Рего. Таким нехитрым способом доставки он обеспечил ваннами все шестнадцать мастерских, за что скульпторы благодарны ему и по сей день. Правда, жилой дом, который строился неподалеку от нашего, не удалось сдать в срок, так как шестнадцати