Lithium. Владимир Козлов

что он согласится. И вот уже три недели мы жили с ним в этой комнате с железной кроватью, старым сервантом и широким письменным столом.

      Мы сидели, курили и молчали. Любые слова были бы лишними.

      Потом зазвенел звонок. Один раз, второй, третий – к нам.

      – Ты кого-нибудь ждешь? – спросила я.

      Влад помотал головой.

      Звонок снова зазвенел три раза.

      – Я подойду, – сказал Влад. – Мало ли…

      Он потушил сигарету о край банки, бросил в нее бычок, спрыгнул с подоконника, натянул джинсы, вышел.

      Я сделала последнюю затяжку, тоже потушила сигарету и бросила в банку. В коридоре послышались шаги. Я схватила первую попавшуюся майку Влада, с портретом Кобейна и фразой «I hate myself and want to die»[4].

      В комнату заглянули Влад и Саша.

      Саша помахал мне рукой, сказал:

      – Привет.

      Я кивнула.

      – Мы на кухне поговорим, – сказал Влад.

      Он закрыл дверь.

      Я снова залезла на подоконник, взяла из пачки Влада сигарету, прикурила зеленой прозрачной зажигалкой, затянулась, выпустила дым.

      Я пододвинулась ближе к стеклу, прилипла к нему лбом, посмотрела вниз. Над трамвайными путями покачивался на тросе фонарь.

      Открылась и закрылась дверь. Влад вернулся в комнату.

      – А где Саша? – спросила я.

      – Ушел.

      – Что так быстро? Чаю бы попили…

      Влад пожал плечами.

      – А зачем вообще он приходил?

      – По делу. – Влад как-то странно, не похоже на себя ухмыльнулся. – У его семьи сейчас плохо с деньгами. И какие-то бандиты вышли на него и предложили продавать героин в «консе». Но там и так уже продают, поэтому без шансов. И он хочет продавать в клубе.

      – А ты тут при чем?

      – Он хотел, чтобы я поговорил с Иваном. Чтобы это не было у него за спиной.

      – И ты поговоришь?

      – Поговорю.

      – Зачем тебе это надо?

      – Как зачем? Помочь…

      – Ты вообще думаешь, что ты говоришь? Ты поможешь ему продавать наркоту!

      – В клубе и так ее продают. Пусть лучше этим занимается кто-то свой.

      – Это он тебе так сказал? Это его слова?

      – Все, что я ему пообещал, это поговорить с Иваном. Если Иван скажет «нет», то тема закрыта. Ты меня знаешь. Я к наркотикам вообще отношения не имею, это не моя территория.

16Влад

      Мы сидели с Иваном в его комнате в клубе. На столе в аккуратные стопки были сложены демо-кассеты от разных групп.

      Иван снял с электроплитки чайник. Залил пакетики с зеленым чаем в двух граненых стаканах с подстаканниками. Поставил чайник обратно. Сел на стул напротив меня.

      – Возможно, я – идеалист, – сказал Иван. – Но я действительно верю в самоорганизацию и саморегуляцию. Клуб работает уже четыре года, и я с самого начала стремился к максимальной независимости. Если уж мы смогли получить это бывшее комсомольское помещение, то должны быть полностью независимы. Никаких ментов, никаких бандитов. Я понимаю, что до конца это никогда не получится, но мы к этому стремимся. Я

4

«Я ненавижу себя и хочу умереть» (англ.)