Игра на выживание. Ники Сингер

внутрь стену проникает достаточно света.

      И вот что я вижу: земля сухая. Сухая там, где с нас с мальчиком не стекла вода. Это значит, что крыша надежная. Три стены сарая из дерева, а четвертая из гофрированного металлического листа. Если разжечь костер возле этой, она будет держать тепло. Если.

      В этом коровнике есть еще кое-что:

      – Мотки колючей проволоки. На всех колючках – клочки овечьей шерсти. Значит, это все-таки не коровник. Овчарня. Давно я не видела колючую проволоку, которой огораживают овец. Та, которую я видела в последнее время, была для людей.

      – Две кости. Не знаю, что за кости, но думаю, кости животных.

      – Драные куски плотного полиэтилена. Скорее всего, остатки фермерских мешков.

      – Саженец с корешками.

      – Дверные петли.

      – Какие-то плоские серые камни.

      – Доски, которые, видимо, остались от обвалившихся стен.

      Достаю нож и проверяю, что там с корнями у саженца. Они еще гибкие и недостаточно сухие для розжига. Кора некоторых деревьев отлично подходит для розжига, особенно березы. Мне об этом рассказал один мужчина после бунта в распределительном центре Хитроу. Его звали Фил. Но у этого саженца кора содрана. Осматриваю кости. Я не знаю, будут ли они гореть. Наверное, будут, – как мне известно, трупы людей горят. Но вот можно ли из них сделать розжиг? Переключаю внимание на овечью шерсть. Думаю, она будет просто тлеть, как человеческие волосы. Что ж, придется строгать сломанные доски.

      Я тру ладони, притопываю и припрыгиваю, а потом принимаюсь за доски. Я стараюсь, чтобы щепки были тонкими, но ладони у меня еще мокрые, и щепки получаются толще, чем спички. Для хорошего розжига они должны быть тонкими, как грифель карандаша. Если бы моя одежда высохла, я бы сделала трут из ниток, но одежда еще сырая.

      Дождь почти перестал, он теперь еле стучит по крыше.

      Продолжаю отдирать доски. Одна из поперечных планок довольно слоистая.

      Я передаю ее мальчику и говорю:

      – Возьми камень и соскребай стружку для костра. Чтобы поменьше была. Понял?

      Мальчик работает медленно, он целиком сосредоточился на выполнении поставленной задачи. Хороший мальчик. Умный. Его отец, наверное, был хорошим человеком. Или дед. Скорее всего, он шел с дедом.

      Когда у меня скапливается целая горка сухой стружки, я переключаюсь на саженец и отрезаю от ствола несколько маленьких веток. Потом переворачиваю его и проверяю, не остались ли подходящие ветки на другой стороне. И вот тогда-то и замечаю торчащий из земли кусочек мешковины.

      Фил из Хитроу говорил: «Любой материал, который можно разделить на волокна, подходит для розжига костра».

      Тяну за мешковину. Она больше, чем я думала, – полметра драной мешочной ткани.

      Фил говорил: «Для того, кто решил развести костер, растрепанные нитки – золотая пыль».

      Я стряхиваю землю с мешковины, вставляю в нее нож и начинаю отделять нитки. Вскоре у меня в наличии целая горсть золотых нитей.

      Костер развожу так, как учил Фил. Я хорошо запоминаю такие вещи. Сооружаю вигвам. Сначала тонкие,