Ведьма. Камилла Лэкберг

отпила глоток коктейля. Интересно, где сейчас владельцы дома?.. Августовская неделя с прекрасной погодой – как раз то время, когда больше всего пользы от жилья, купленного и обставленного за миллионы. Даже если не часто бываешь в Швеции. Скорее всего, они сидят сейчас в своем роскошном, похожем на за́мок доме в Провансе, который Мария нашла, введя в поисковик их фамилию. Богатые люди обычно выбирают самое лучшее. Включая дачу.

      Однако она благодарна им, что они согласились сдать ей дом. Именно сюда Мария спешила, когда заканчивался съемочный день. Она понимала, что так не может продолжаться бесконечно, – однажды она столкнется нос к носу с Хеленой, вспомнит, как много они когда-то значили друг для друга, будет потрясена тем, как все изменилось… Однако пока она не готова к этой встрече.

      – Мама!

      Мария закрыла глаза. С того момента, как родилась Джесси, она пыталась заставить ее обращаться к ней по имени вместо этого ужасного ярлыка – но напрасно. Ребенок упорно называл ее мамой, словно пытаясь тем самым превратить Марию в типичную квочку.

      – Мама!

      Звук доносился сзади, и Мария поняла, что спрятаться не удастся.

      – Что? – спросила она и снова потянулась к бокалу.

      Пузырьки обжигали горло. С каждым глотком тело становилось все мягче и податливее.

      – Мы с Сэмом собираемся прокатиться на его лодке, можно?

      – Ясное дело, – ответила Мария и отпила еще глоток. Прищурив глаза, взглянула на дочь из-под полей соломенной шляпы. – Хочешь?

      – Мама, мне пятнадцать лет, – со вздохом ответила Джесси.

      Боже, она такая правильная – трудно поверить, что это ее дочь… К счастью, ей удалось познакомиться с парнем, едва они приехали во Фьельбаку.

      Мария откинулась в шезлонге и закрыла было глаза, но вскоре снова открыла.

      – Что ты стоишь надо мной? – спросила она. – Ты заслоняешь мне солнце. Я пытаюсь хоть чуть-чуть загореть. После обеда у меня съемки, и режиссер хочет, чтобы я выглядела естественно загорелой. Ингрид была как шоколадка, когда проводила лето на Даннхольмене.

      – Я… – Джессика начала что-то говорить, но потом резко развернулась и ушла.

      Мария услышала, как с грохотом захлопнулась входная дверь, и улыбнулась. Наконец-то одна…

* * *

      Билл Андерссон открыл крышку корзинки и достал один из бутербродов, сделанных Гуниллой. Глядя в небо, поспешно закрыл крышку. Чайки летают быстро – стоит зазеваться, и не видать тебе обеда. Особенно легко это может произойти здесь, на мостках.

      Гунилла ткнула его кулачком в бок.

      – Нет, правда, отличная идея, – сказала она. – Сумасшедшая, но отличная.

      Билл закрыл глаза и откусил кусок бутерброда.

      – Ты правда так думаешь или просто говоришь это, чтобы порадовать своего старика? – спросил он.

      – С каких это пор я что-то говорю, только чтобы тебя порадовать? – удивилась Гунилла, и по этому пункту Билл вынужден был согласиться с ней.

      За