Ведьма. Камилла Лэкберг

все еще можно было связаться, или бродили по новостным сайтам. Не то чтобы там было много полезной информации. Правительство распространяло сплошную пропаганду, а новостные агентства по всем миру не могли послать туда корреспондентов. В своей прошлой жизни Карим сам был журналистом и понимал, как трудно получить верные и объективные сведения из воюющей Сирии, пребывавшей в таком плачевном состоянии.

      – Спасибо, что пригласили нас в гости.

      Карим фыркнул. Эта фраза ему вряд ли когда-нибудь понадобится. Первое, что он узнал, попав сюда, – что шведы очень сдержанные. Беженцы не общались ни с кем из шведов – помимо Стюре и других людей, работавших в центре.

      Казалось, они попали в крошечное государство в государстве, изолированное от остального мира. Друг для друга они стали просто компанией, попутчиками. Их объединяли лишь воспоминания о Сирии. Хорошие, но в первую очередь плохие. То, что многим на родине приходилось переживать снова и снова. Сам Карим пытался вытеснить все это из сознания. Войну, ставшую повседневностью. Долгий путь в удивительную страну на севере.

      Он выжил. Как и его любимая Амина, а также их бесценные бриллианты – Хассан и Самия. Все остальное не имело значения. Ему удалось увезти их в спокойное место, дать им надежду на будущее. Порой в странных снах ему мерещились трупы, плывущие по воде, но стоило ему открыть глаза, как они исчезали. Он и его семья здесь. В Швеции. Это самое главное.

      – Как сказать, когда с кем-то секс?

      Аднан засмеялся своим словам. Он и Халил были самыми младшими в группе. Сидя рядом, они подзуживали друг друга.

      – Проявляйте уважение, – сказал Карим по-арабски и строго посмотрел на них.

      И с виноватым видом пожал плечами, глядя на Стюре, который легко кивнул в ответ.

      Халил и Аднан приехали сюда одни – без семьи, без друзей. Им удалось выбраться из Алеппо, прежде чем это стало опасно. Бежать иль оставаться – и то, и другое таило в себе смертельную опасность.

      Карим не мог на них сердиться, несмотря на их явную дерзость. Они всего лишь дети. Одинокие, напуганные дети, попавшие в чужую страну. Внешняя крутизна – единственное, что у них осталось. Здесь им все чуждо. Карим немного побеседовал с ними после занятий. Их семьи собрали всё до последней монеты, чтобы дать им возможность уехать. Многое было возложено на плечи этих мальчиков. Их не только забросили в чужой мир – от них ожидалось, что они как можно скорее наладят там жизнь и спасут свои семьи от войны. Но, хотя он и понимал их, проявлять неуважение к своей новой стране было недопустимо. Как бы шведы ни боялись чужаков, их все же пустили и приняли. Им дали крышу над головой и еду. А Стюре и вовсе приходил сюда в свободное время, чтобы научить их спрашивать, что сколько стоит и где находится туалет. Не то чтобы Карим понимал шведов, однако испытывал большую благодарность к ним за то, что они сделали для его семьи. Не все разделяли эту точку зрения – те, кто без уважения относился к новой стране, портили жизнь всем, заставляя шведов относиться к беженцам с подозрением.

      – Какая