Экология русского языка. Александр Сковородников

постулируемый философом, обязывает лингвоэколога обеспечить количественную достаточность и качественную достоверность собранных для исследования фактов, как и их объективный анализ и оценку с точки зрения приемлемости/неприемлемости этих фактов, явлений и тенденций для языка как такового и языкового сознания его носителя и творца – народа. Последнее обстоятельство обязывает исследователя выработать аксиологические критерии, соответствующие принципам объективности и междисциплинарности (поскольку язык является системой, обслуживающей все аспекты жизни социума). Этот метод опыта очевидности предполагает, что определение лингвоэкологии и ее проблемного поля, как и обоснование актуальности этой проблематики, должны опираться на значительный массив суждений как специалистов-лингвистов, так и представителей других профессий, озабоченных состоянием русского языка и речи. Таких суждений много в лингвистической литературе (см., напр. [Буряковская 2013: 322–323; Караулов 1995: 13–23; Костомаров 2012: 17–18; Васильев 2003: 119–126; Васильев 2010: 20–23; Сиротинина 2006: 5–14; Сиротинина 2011: 54–58; Русский язык и культура речи 2002: 5–12; и т. д.]), причем тревожную оценку состояния культуры русской речи, грозящего ущербностью русскому языку, находим, естественно, и в литературе собственно лингвоэкологического содержания (см., напр. [Савельева 1997; Хазагеров 2013; Юдина 2010; Соллогуб 2010; Ильинова 2010; Никонов, Бианки 2011; Шаховский, Солодовникова 2013 и др.]). Что касается публицистики, то в центральной прессе постоянно появляются статьи и заметки о бедственном положении русского языка и русской литературы. Приведем несколько выдержек из характерных газетных публикаций, подчеркивающих разные аспекты общей проблемы и принадлежащие людям разных профессий: «…Чуткое ухо ученого, да и просто любящего свой язык человека с горечью заметит идущую ныне варваризацию речи, ее огрубление и обеднение, искажение смыслов и значений многих слов (здесь и далее выделено мной. – А. С.)» (ЛГ. 2011. № 36); «Опасность, которую несет в себе глобализация, многократно возрастает при “языковой болезни”, а она, на мой взгляд, в нашем обществе налицо. Основные ее симптомы: низкая культура речи, падение “языкового авторитета”, резкое снижение языковой компетенции. <…> Небрежение нормой начинает носить иногда характер демонстративный, а декларируемая свобода речевого поведения выражается в отказе от каких-либо табу. Ярким (но далеко не единственным) показателем этого является беспримерное расширение зоны употребления обсценной лексики» (ЛГ. 2012. № 6); «Разрушение традиций классического образования, недооценка роли русского языка, русской литературы, русской истории в образовательном процессе <…> несет не только угрозу статусу России как интеллектуального и научного центра мира, но и реально понижает его» (Завтра. 2012. № 24).

      «Сейчас идет процесс разрушения единого культурного и языкового пространства (вернее – культурно-языкового, если помнить неразрывную связь языка и культуры), полифония превращается в какофонию, – пишет профессор МГУ им.