Adelante, Гончар, adelante. Сергей Авилов

этом от собственных воспоминаний.

      – Да я таким не был!

      – А кто кричал, что надо быть хозяином жизни? Кто говорил, что питерцы, как пидоры, говорят… Нам-то вовремя рога пообломали, – вместо «тебе» Глеб все же заставил себя сказать вынужденное «нам».

      Влад недовольно заворчал.

      – Может, тебе Закира напомнить? – загорячился Глеб. – Сгнил уже!

      – Да иди ты… Тут-то чего делать?

      Словно бы откликаясь на вопрос, из-за двери послышалась сопровождаемая гоготом замысловатая матерная комбинация.

      – Ты готов драться? – спросил Глеб, зная ответ.

      – Почти, – ответил Влад и чему-то усмехнулся. – Можно еще Дружинина позвать. Я его сегодня видел.

      – А ему это надо? Может, ему все равно…

      – Да ладно… Надо просто выйти и сказать, чтобы не орали и овец своих заткнули. Только уже вдвоем. И вот с этим… – Влад кивнул в угол. Там прислонился к стене напоминающий тросточку ржавый металлический штырь неизвестного происхождения.

      Глеб взял штырь, перепачкавшись ржавчиной. Покатал его в ладонях.

      – Убить можно…

      – Ну! – довольно подтвердил Влад.

      – Я говорю – убить можно. Совсем… Ты не понимаешь? Нет, мы сделаем по-другому! Вот ты бы год назад как отреагировал, если бы тебе замечание сделали?

      – В морду бы дал.

      – Вот! А чем они лучше? Я тебе скажу – они хуже! Для нас старшие авторитетом были. Не все, конечно…

      – Были, – согласился Влад. – Правда, некоторые потом дерьмом оказались…

      – Ну вот и думай! – Глеб поставил металлическую палку обратно в угол и принялся оттирать от ржавчины пальцы: Через год с ними то же самое будет. Половину выгонят, а другая половина изменится…

      – Я не понял, что ты предлагаешь…

      – Я? Да ничего! Они к тебе и ко мне не цепляются, а через неделю-другую все наши приедут. Вот увидишь.

      Влад принужденно, однако не без бодрости в голосе, согласился. То, что ему сперва казалось трусостью, на деле обернулось какой-то житейской мудростью даже… Да и никому не хотелось встречать новый учебный год, лежа в больнице с проломленным черепом, если что-то вдруг пошло бы не так.

      Влад открыл холодильник. В каждой комнате после первого года обучения у студентов появлялись роскоши. Одни доставали себе телевизор. Другие шли дальше и к телевизору покупали видеомагнитофон. Но редко кто обзаводился холодильником. Притом, что это был самый ценный трофей.

      Влад достал из холодильника две бутылки пива, протянул одну Глебу.

      – На… Не поверишь – один бухать вообще зарекся…

      Приезжие пили третьи сутки.

      Их как будто бы стало еще больше. На третий день, спускаясь за хлебом, Глеб почувствовал, что дальше так продолжаться не может. Что-то должно произойти. От приезжих исходил плохой запах и такая же энергетика. Третий этаж утопал в табачном дыму.

      Надежда была на то, что у них кончатся деньги. Потому как сил у них было достаточно.

      Глеб наконец разыскал по телефону Корнеева.