Закваска. Робин Слоун

побольше о «мазгской кухне», он только смеялся и повторял: «Ее же все знают!»

      – Беорег и Чайман готовили свои острые супы и сэндвичи в Сан-Франциско всего год.

      – У них не было помещения для ресторана: они готовили прямо у себя в квартире, местоположения которой не раскрывали.

      – Чайман сказал: «Да все в порядке. Мы просто не регистрировались. Но все в порядке».

      – К комбо (двойной острый) всегда давали дополнительный кусок хлеба, чтобы макать в суп.

      – Хлеб этот был главным секретом их предприятия. Беорег сам его ежедневно пек.

      – И хлеб этот был просто божественный.

      Каждый вечер я звонила им, а потом ждала, пока Беорег освободится и сможет принять мой заказ. Он узнавал меня и говорил не просто «Подождете минуту?», а «Привет, Лоис! Прости, подождешь? Одну секунду, я быстро», потом звучала музыка на непонятном языке – грустная, но приятная, – которая уже начала мне нравиться, а потом голос Беорега вызволял меня из чистилища, и я наконец делала заказ – всегда один и тот же. Когда Чайман приезжал ко мне на своем мотоцикле, я тепло здоровалась с ним, оставляла щедрые чаевые, а потом несла еду к себе, чтобы съесть ее, не садясь, медленно, с благодарностью (глаза мои слезились от острого соуса и счастья).

      Однажды в пятницу после особенно выматывающего рабочего дня, когда все мои код ревью вернулись обратно, испещренные красным и с кучей злобных комментариев, а мой менеджер Питер робко поинтересовался моей скоростью рефакторинга («быть может, недостаточной»), я вернулась домой, полная тревоги о будущем, а раздражение и самобичевание боролись в моей душе за право испортить мне вечер. Я позвонила Беорегу и с тяжелым вздохом заказала себе ужин. Его брат появился у моих дверей и привез с собой кое-что новое – сверток поменьше, чем обычно, а внутри – огненно-красная похлебка и целых два куска хлеба. «Секретное комбо», – прошептал он. Суп оказался настолько острым, что просто вышиб из меня тоску, и я отправилась спать совершенно чистой и свежей, как тарелка, которую ошпарили кипятком и хорошенько отскоблили.

      Будет ли преувеличением сказать, что «Суп и Закваска на Клемент-стрит» спасли меня? Ночами, вместо того чтобы снова и снова пережевывать свои промахи и прислушиваться к урчанию и бурлению в животе, я простонапросто спала. Постепенно мой курс выровнялся. Я взяла балласт в виде острого супа и ароматного хлеба и, может быть, парочки новых друзей, ну или как бы друзей, не знаю.

      А потом они уехали.

      Однажды в сентябре в среду я набрала номер, и Беорег сказал: «Подождете минуту?» – как будто не узнал меня. А потом он оставил меня наедине с грустной-но-приятной музыкой очень надолго, и я уже заподозрила, что он забыл обо мне. Но он вернулся, вежливо принял мой заказ и сказал, что брат скоро его доставит. «Пока», – шепнул он перед тем, как повесить трубку. Раньше он никогда не прощался.

      Чайман постучал в дверь. Его симпатичное лицо выражало уныние, наушников не было, и вечер сразу показался гнетуще тихим.

      – Здравствуй, друг, – тихо сказал он. Пакет с моим