Оттуда – туда. Записки дальнобойщика. Владимир Ульянов

и воздают благодарности небесам.

      Бабы в ужасе:

      – Вы же нам сказали, что «днюха» у русского!

      Именинник:

      – Всё правильно. У русского. У меня. Но узбеки-наши приглашённые звёзды и их нельзя обижать, а потому, вот вам «ПОХУИН» в лошадиной дозе.-Наливает по стакану.

      Дамы выпивают. Следующие полчаса мамзелей в ударном темпе спаивают узбеки. Через некоторое время девки уже сидят на коленях узбеков и нежно воркуют:

      – Ах вы, узкоглазенькие! А пойдёмте во-он туда.-И показывают пальчиками на нетопленную баню.

      Узбеки радостно соглашаются и, прихватив водку и миску плова, всем аулом сваливают. Хохлы завистливо смотрят вслед.

      1-й хохол:

      – Блядь, а нам? Мы тоже хотим, аж зубы ломит!

      Зять, гадко хохоча:

      – А вы ту резиновую Зину на шиномонтажке у Женьки заклейте и ебите! -И тут же получает от 2-ого хохла в глаз. Именинник даёт в ухо 1-ому хохлу. 2-ой хохол бьёт по башке экскаваторщику. Снабженец, не разобравшись, пинает именинника и даёт в нос крановщику.

      Завязывается небольшая драчка, однако быстро сходит на нет и все снова садятся пить.

      В бане узбеки ебут девок. Или они их, что скорее всего. Внезапно 1-й хохол на что-то обижается и послав всех в пизду, намеревается уйти. Его дружно отговаривают, но он перелезает через забор базы со стороны леса и падает в кучу металлолома. Ломает руку и возвращается к пьянке через калитку в заборе, которая была не заперта.

      Из бани выпадает узбек:

      – О Аллах! -Бормочет он-Шайтан, а не баба! -И уползает в конуру. Тут же вываливается второй и, держась за стенку, на подгибающихся ногах пытается дать дёру, но высунувшаяся из двери нежная, женская ручка, со словами:

      – А куда это мы собрались? -Вдёргивает его обратно.

      Из бани слышны женские повизгивания и проклятия на узбекском. Единственный, спасшийся узбек, притворяется Рексом и затихает в конуре до конца праздника.

      ШАбаш продолжается. Но имениннику уже всё надоело и он уходит по полям «в Пхеньян!».

      Сцена вторая.

      Утро следующего дня.

      Лица те же, но без именинника-он в Пхеньяне. Без первого хохла-его увезла «Скорая"и без баб-они свалили до дому, оставив полную баню полуживых, узбекских мачо.

      Снабженец спит в крольчатнике, подложив под голову матёрую крольчиху. Та не вырывается, видимо ещё ночью поняла, что из цепких лап спеца по снабжению ещё никто не уходил. Из конуры торчат кирзачи экскаваторщика. Куда подевался, затаившийся там ранее узбек, неизвестно.

      Рекс в «Фольксвагене» охраняет сон сына шефа, находящегося там-же. Крановщик дрыхнет мордой в недоеденном плове. Второй хохол на чердаке-слышен его храп. Зять скукожился в своём любимом КамАЗе.

      Появляется механик Виталик. Виталик в трансе. Такого Дня рождения он ещё не видел-техника или помята («Фольксваген»),или утоплена в пашне (КамАЗ),или валяется в кювете (кран и «Катерпиллер»).

      Разбитые бутылки и морды, массовый падёж узбеков и, как после выяснилось, у всех, поголовно триппер. Исчезновение самого виновника торжества