Вывоз мусора. Константин Шеметов

опасности. За редким исключением, правда. К примеру, люди весьма скоро перестают ощущать запах сероводорода – отсюда и частые смерти в нефтяной и газовой промышленности. В целом же, механизм привыкания к запахам (как и вообще механизм привыкания к чему-либо) далеко не изучен.

      Да и как понять – привык ты или приспособился? Нельзя же привыкнуть к концлагерю, скажем, болезни или к смерти любимой – зато можно приспособиться. И наоборот – человек с лёгкостью привыкает к комфорту, деньгам или даже к унижению (если унижение сулит деньги и так далее, включая комфорт). В данном контексте сульфид водорода – как гибридная война: сначала он парализует обонятельный нерв, вам кажется, что всё в порядке, но вскоре вы умираете. Понапрасну и совершенно бесславной смертью донецкого сепаратиста, заключил Тони, так и не решив, что лучше (насчёт вони) – привыкнуть или приспособиться.

      Остаток субботы он провёл в одиночестве, простившись с Подравкой и изрядно расстроенный собственной беспомощностью. Ночью Тони смотрел за звёздами (чистое небо, скопление Плеяд), а наутро Интернет взорвался сообщениями из Молдовы: в Кишинёве началась многотысячная акция протеста. «Молдавский Майдан» – по определению Би-би-си. Но удивительно – протестующих волновала лишь коррупция (из бюджета похищен миллиард евро), а отнюдь не русификация страны и не угроза потери территорий.

      Видно, и вправду им всё равно. Насмотревшись на Украину с Грузией, они как бы знали всё наперёд и были предельно осторожны. Не трожь говно, как говорится, оно и вонять не будет. В том то и дело – будет. Не так сильно, конечно, как могло бы, но будет (и уже). Возможно, молдаване делали ставку опять же на привыкание (лучше привыкнуть к слабой вони, чем умереть от нестерпимой). Может, и так, Тони не знал.

      В воскресенье он прихватил на работу респиратор, дышал ртом и, хоть с виду напоминал собаку, ощущал себя окунем в магазине морепродуктов на Rua de Tras. До сих пор окунь плавал в аквариуме, но теперь его вынули, засунули в пакет, и рыба думала, как поступить. «В пакете у окуня два варианта, – запишет чуть позже Тони, – затихнуть (сдаться) или всё же попрыгать, показав окружающим, какой он храбрый, и те испугаются. Персонал магазина и покупатели придут в смятение. Подтянутся зелёные, активисты Майдана, Мемориал с OBSE и, если повезёт, окуня отпустят».

      Второй вариант кажется нам предпочтительным, но ведь найдутся и противники: явятся милиционеры, Потребнадзор, исламисты, православные, ФСБ. Да мало ли кто явится: коммунисты, чинуша из Единой России, нашисты, ЛДПР, а то и Сильвио Берлускони с Путиным. Их появление будет встречено одобрительным похрюкиванием, а из окуня сварят уху – древнейшее блюдо национальной кухни.

      В любом случае – то, что Антонио дышал ртом, пошло на пользу: Тони не упал в обморок, не стоял в пикете и не попал в участок. За работой он много думал: о вони, о запоздалом протесте («Путин хуй!»), и к вечеру, кажется, кое-что прояснилось. Загуглив в Интернете «запах» и «обоняние», он открыл для себя массу интереснейших сведений.

      Начать