Тридцать третий румб. Мария Голикова

как их, забыл, на которые мы идём? Есть хочешь? Ребята только что сели. Горячей еды не будет, только сухари да остатки вчерашней похлёбки. Горяченького бы сейчас выпить – так нет ничего… Кок сказал, только к вечеру сготовит горячее… У нас там сыро, хоть вычерпывай…

      Франческо имел в виду наш кубрик. Боцман старался подогнать люк как можно плотнее, но всё равно в непогоду туда попадали брызги. Койки, вещи – всё было отсыревшее и холодное.

      Наш пинас изрядно потрепало штормом, и мы молили Бога о том, чтобы добраться до островов Зелёного Мыса без приключений. Опасались турецких пиратов и тревожно всматривались в каждое пятнышко на горизонте, но удача не подвела – никаких пиратов мы не встретили и благополучно добрались до порта, где нас уже ждал «Святой Бенедикт».

      Только подумать: ещё недавно мне казалось, что я сгину в море и больше не увижу землю. Ну ничего, в следующий шторм меня так просто не напугаешь. Я теперь уже не совсем новичок, успел за время плавания выучить дюжину морских узлов и привыкнуть к качке. Филиппо обнадёжил меня, сказал, что больше так сильно не должно укачивать. Первый раз, говорит, хуже всего.

      Было бы жаль, если б я не увидел эти места. Островов довольно много, они разные, большие и маленькие, местами скалистые, а местами покрытые сочной зеленью, с чудесными горами и холмами. Должно быть, в раю так же красиво, как здесь на рассвете. Правда, говорят, что эта красота обманчива – воздух здесь плохой, заразный, от него приключается лихорадка, сводит живот и кровь течёт из внутренностей. На этих островах много соли, но она почему-то красноватого цвета. Говорят, тут бывает пора, когда солнце стоит прямо над головой – наверно, печёт как в аду, – а с середины июня до середины октября каждый год идут затяжные ливни с молниями и громом. А с октября по июнь тут дует ветер с оста и приносит мелкую пыль с материка, из краёв, где живут магометане. Когда она наполняет воздух, солнце делается красным, как гнев Божий. Возле островов есть превосходные бухты, а есть и опасные места, где потонуло немало кораблей, коварные узкие проходы и водовороты. В местных водах множество всевозможной рыбы, а на самих островах, как говорят, полно разной дичи и насекомых. Мы сошли на берег Сантьягу – это самый большой из островов – и побродили по городу. Там есть собор и крепость Святого Филиппа, которая защищает город от пиратов.

      Вместо погибших на судно наняли нескольких новых матросов. Один из них напомнил мне Роберто Марино, как я представлял его себе по рассказам Таддео: черноволосый, с чёрными глазами и бледным от природы лицом – это было заметно, даже несмотря на морской загар. Каково же было моё удивление, когда я узнал, что этого человека зовут Роберто Марино! Франческо тоже поглядывал на него и удивлялся. Признаться, я сперва засомневался, он ли это – подумал, просто тёзка, имя-то не такое уж редкое. Но это не давало мне покоя, и я ждал случая узнать. Только прямо спрашивать не хотел – россказни Таддео про морскую деву запросто могли оказаться выдумкой от начала до конца, старик всегда любил присочинить. А мне не хотелось выглядеть легковерным