Воронья дорога. Иэн Бэнкс

меня из моего ничтожества! О господи!..

      Я надрался. Дело было к полуночи, дело было в баре «Якобит», и дело шло к десятой кружке «экспортного», что для меня, собственно, норма. Эш с Дином Уоттом, еще парочка старых приятелей – Энди Лендганд и Лиззи Полланд – приняли на грудь примерно по стольку же, но они, в отличие от меня, с поминок отправились по домам пить чай; я же почти весь день накачивался эрвилловским виски.

      – Так ты, Прентис, ей об этом сказал? – спросила Эш, ставя очередную батарею кружек на щербатый медный столик.

      – Ах, Эш! – хлопнул я по столу ладонью. – Преклоняюсь перед женщиной, способной за раз принести три кружки пива.

      – Прентис, я спрашиваю: ты сказал ей, что влюбился? – уселась рядом Эш.

      Из нагрудного кармана матросской куртки она достала бутылку крепкого сидра, а из другого – стакан с виски.

      – Ух ты! – восхитился я. – Эш! Правда – ух ты! Лихо!

      Я потряс головой, взял свою недопитую кружку и залпом ее прикончил.

      – Отвечай девочке, – пихнул меня локтем в бок Дин.

      – Нет, не сказал, – признался я.

      – Трус, – обвинила Лиззи.

      – Хочешь, я за тебя ей скажу? – предложил Дроид (после «Звездных войн» целое поколение Эндрю носит прозвище Дроид).

      – Не-а, – сказал я. – Она ведь такая… баснословная. Такая…

      – Но почему ты ей не скажешь? – спросила Лиз.

      – Стесняюсь, – вздохнул я, положив руку на сердце, возведя очи горе и трепыхая ресницами.

      – Да иди ты!

      – Скажи ей, – потребовала Эш.

      – Да к тому же у нее бойфренд, – снова вздохнул я.

      – Вот оно что… – Эш уткнулась взглядом в пивную кружку.

      Я пренебрежительно помахал рукой:

      – Да он не в счет – чмошник.

      – Ну, тогда все в порядке, – решила Лиз.

      – Вообще-то, – нахмурился я, – если у Верити и есть недостаток, то лишь один: в мужчинах не разбирается.

      – Э, да у тебя, стало быть, есть шанс, – весело проговорила Лиз.

      – Ну да, – подтвердил я. – Она его вроде как отшить хочет.

      – Прентис! – Эш постучала кулаком по столу. – Скажи ей!

      – Не могу.

      – Почему?

      – Потому что не знаю как, – объяснил я. – Никому еще в любви не признавался. А сами-то хоть в курсе, как это делается? Какие слова ни скажешь, покажутся пошлыми, никчемными. Одни… одни клише.

      Эш презрительно глянула на меня:

      – Что за чушь.

      – Слышь, ты, бывалая, – наклонился я к ней, – сама-то кому-нибудь говорила, что любишь его?

      – Да сто раз, милый, – пробасила Эш, дуясь, и Дин захохотал. Эш хлебнула пивка и отрицательно покачала головой: – На самом деле – ни разу в жизни.

      – То-то! – сказал я.

      Эш наклонилась ко мне, ее длинный нос едва не соприкоснулся с моим.

      – Идиот, пойди к девчонке и скажи.

      – Не могу, – откинулся я на спинку стула. – Не могу, и все. Она слишком идеальная.

      – Чего? –