Аз Бога Ведаю!. Сергей Алексеев

не толкуй. В Руси свои законы. Перун заповедал мстить злодейству, чтобы пресечь его. Желаю по своим законам жить.

      – Перун-то заповедал мстить, а старый Род – прощать.

      – Не учи меня! Я мстить желаю!

      – Норов твой известен, – проговорил старый наемник. – Да в том беда, что ты теперь вдова, а княжич мал. Затаила б свой страстный дух и не бросалась в бурную реку. Тебе сподручней брода поискать. Ты же стара, и облик юный – суть чародейство. Не пристало старости поступать, как юности безмудрой.

      Княгиня внутренне вздрогнула, но не показала виду: который раз ей напоминали о старости… Почудилось, прежний образ стареющей жены к ней вернулся и волосы выседил, уста собрал в комок… Метнулась она к зерцалу – и воспрял дух.

      – В чем суть совета твоего?

      – Уйми гордыню, сокрой ее, как свой прежний облик. И принимай послов.

      – Послов?

      – Древляне пришли. Прими их в гриднице, достойно.

      – Неужели с повинной головой явились?

      – Ан нет, княгиня, – пряча лукавство под бровями, проговорил старый наемник. – Князь Мал сватов прислал.

      – Кого же вздумал сватать в такой скорбный час?

      Свенальд на меч оперся, закряхтел, заскрипели кости.

      – Тебя, вдова. Прослышал о твоей красе и разум свой утратил. У терема стоял, чтобы позреть, когда на гульбище выйдешь… Взгорячился, как несмышленый юноша, и выступил на князя – твоего мужа. Великий князь жертвой безумства пал.

      Гнев окаменил уста княгини, пленил волю. Наемник старый в сговоре! Се он и учинил расправу…

      Насилу превозмогла себя, удержалась от искушения взять в руки меч и пронзить изменника!

      Между тем Свенальд продолжал:

      – Не строптись, пойди за Мала. Не гони сватов. Твой муж, Великий князь, был слабым. А Русью править достойно храброму мужу.

      Княгиня едва оторвала взор от меча. Старый наемник уже не скрывал лукавства. Он все затеял! Он сговорился с Малом, и тот погубил ладу… Однако княгиня вняла совету старика, спрятала свой норов, скрыла мятежный и мстительный дух. А явила иной, слабый, изнемогающий – будто бы смирилась со своей судьбой.

      – Князь Мал в безумстве… А ты-то в уме ли, Свенальд? Не утратил ли рассудка, если вздумал сватать за убийцу мужа? Что скажут мне князья? Как рассудят бояре?

      Эти ее слова оживили старого наемника.

      – Теперь ты – Великая княгиня. Тебе равных по достоинству нет на Руси. Твой престол, и потому как захочешь, так и поступишь. А князей мы пристрастим, бояр строптивых ушлем со двора. Я трем князьям служил. Станешь слушать меня – и тебе послужу. Престол тебе принадлежит, пока князь несмышлен и мал. Помысли же: след ли тебе воссесть и Русью править? Ведь ты жена! А на земле нет ни стран, ни народов, где царствовали бы жены. Не помышляй об этом. Муж на престоле должен быть, покуда твой сын растет. Не будет мужа – вся русская земля прахом пойдет. Многих князей я испытал в ратном деле и скажу тебе, княгиня: один Мал тебя достоин.

      Следовало бы немедля казнить Свенальда. И голову надеть на кол. Дружину его изгнать прочь из русских