Впереди веков. Леонардо да Винчи. Ал. Алтаев

инчи. Брызнет алым заревом небо, и городок оживёт, зальётся весёлыми песнями, весёлым говором множества голосов. Они пробьются сквозь ржание лошадей, крики осликов, мычание коров, рокот струн мандолин, свист флейт, сквозь беспричинный радостный смех молодёжи.

      И вот дерзкие ликующие лучи солнца прорвались, упали на землю, и в золотых нитях засияли алмазные капли росы на лугу. Засияли радугой маленькие цветные стёкла церковных окон в оловянных переплётах, солнечные зайчики заскользили по раскидистым веткам олив цвета старого серебра, по бледным чашечкам ароматных асфоделей, по тёмной листве дубов, окаймлявших дорогу. Заскрипели возы, и раздались первые звуки праздничной песни.

      «Сосны, бук и лавр, трава и цветы, луга и утёсы светятся ярче всяких сокровищ… Как хорошо это синее небо!

      В блеске дня смеётся луг, смеётся всё вокруг… Как хорошо это синее небо!»

      И небо раскинулось, сияющее золотым светом, синее и бездонное…

      Лужайка на берегу реки А́рно – излюбленное место молодёжи. На вершине воза, покачиваясь, стоял мальчик, очень красивый и очень весёлый, в венке из роз. За спиною его сияли серебряные крылышки, спорившие блеском с его светлыми золотистыми кудрями. Это герой праздника – крылатый Купидон, или Амур, с завязанными глазами и луком в руках. Он наугад, не целясь, пустит стрелу, и в кого она попадёт, в юношу или девушку, тот загорится любовью. И много уже стрел, смеясь, пустил мальчик в идущих за возом с радостными песнями. Мальчик этот – Леонардо, сын синьора Пьеро, нотариуса из Винчи, красивый и всеми любимый ребёнок, к которому отовсюду тянутся руки, чтобы снять его с воза на землю, на лужок, где готовятся танцы. И хорошенькая Бианка, соседка нотариуса, первая схватывает шестилетнего купидона в свои объятия, целует его и, хохоча, спрашивает:

      – Леонардо, дорогой, пойдёшь ли ты со мною плясать?

      Ну конечно, он пойдёт в круг танцующих в паре с Бианкой, первой танцоркой; он так любит её, так любит танцы и умеет плясать, это же знают все в городке!

      Лютни и флейты поют майскую песню, им вторит весенняя песня пташек…

      Какой-то заезжий испанец пускается плясать, прищёлкивая кастаньетами, и Леонардо старается подражать танцору, забавно щёлкая пальцами. Толпа хохочет… Испанец разглядывает мальчика, как любопытного зверька, но Леонардо серьёзно ему поясняет:

      – У меня нет таких щёлкалок, как у вас, а пальцами ничего не выходит. Но я знаю много песен и умею играть… Тогда лучше поётся…

      Он взял аккорд на мандолине испанца и запел. Лицо его сделалось серьёзным, почти торжественным. Леонардо пел свободно, как поют птицы, сам, тут же придумывая слова и мотив, пел о поле, о птичке, о цветах, о небе, о солнце, пел незатейливую песню о том, что знал и видел…

      Когда Леонардо кончил, Бианка под общее одобрение надела ему на кудри свой венок из маленьких роз, что украшали гибкими ползучими ветками городские домики. Сегодня сын нотариуса – герой праздника: на радость всем, он показал самоуверенному испанцу, как искусен в пении и пляске, несмотря на свои шесть лет.

      Праздник тянулся без конца. Солнце начинало припекать слишком назойливо. Пора было подумать о возвращении домой, к столу с майским угощением, и Бианка предложила молодёжи:

      – Понесём Леонардо, как короля, на троне! Ну-ка, мой майский королёк, занимай свой трон!

      Десятки рук подхватили мальчика, и вот уже его несут на носилках из зелёных веток, перевитых полевыми цветами, по улице, мимо старого торговца Беппо, и вся семья Беппо встречает шествие весёлыми криками; мимо опрятного домика Бианки, и мать Бианки выглядывает из окна, оплетённого виноградом, смеясь и грозя молодёжи костлявой рукой. Шествие подвигается вперёд под звуки лютни, мандолины, флейты и пощёлкивание кастаньет заезжего испанца.

* * *

      Но вот и «дворец» маленького короля, или, вернее, дом его отца, мессэра[1] Пьеро, окружённый прекрасным цветником, увитый виноградом и розами. Сегодня, украшенный майскими ветками, он смотрит особенно приветливо. У порога – старушка, прямая, стройная, сохранившая ещё следы былой красоты. Она вышивает шёлком и золотом пелену для церкви по данному обету, и рука её с золотой канителью застывает в воздухе, когда приближается к дому толпа с майским королём, её внуком.

      – Что это, мой Леонардо, тебя чествуют, как папу в Риме?

      – Да ведь он сегодня майский король, – отвечает старушке Бианка.

      Леонардо смеётся:

      – Я король, бабушка Лючия! Мама Альбьера, лови!

      В окно летит целый дождь цветов, осыпая сидящую у окна миловидную молодую женщину.

      Ловко соскакивает Леонардо со своего «трона», бежит сначала к бабушке, а потом к мачехе, которую он зовёт «мамой Альбьерой». Видя её ласковое обращение с Леонардо, никак нельзя представить, что он её пасынок: столько любви и заботливости в её обхождении с ним.

      – Прощайте, прощайте! – кричит Леонардо вслед уходящей молодёжи и бросается на шею к мачехе: – Мама Альбьера, я до смерти голоден!

      И мама Альбьера торопится подать мальчику простое угощение: джьюнкатту

1

Ме́ссэр, ме́ссэре (итал.) – господин.