Убийца. Николай Животов

Оставалось еще человек десять, но и они готовились откланяться хозяину.

      – Собирай сухие сучья и камни, – шепнул Сенька товарищу.

      Тот молча повиновался. Сенька не мог еще стоять на ногах без посторонней помощи и прилег на траву. Ему было видно все, что происходило у Тумбы. Вот он угощает гостей «по последней». Настенька подает закуску. Совсем рассвело уже, лучи солнца играют на верхушках деревьев. Хозяева утомились. Это видно во всех их движениях. Сейчас, проводив гостей, они заберутся в свою конуру и заснут беспробудным сном. Чудное утро совсем не походит на сентябрь. В такое утро спится на свежем воздухе после бессонной ночи – мертвецки! Это Сенька по опыту хорошо знает, особенно, если ночью привелось хорошо выпить. А Тумба выпил за эту ночь больше всех. Спите, спите, голубчики!

      – Федька, еще, еще, больше собирай, больше, – шептал Сенька.

      Домушник и так старался. Он смутно догадывался, что Косой задумал, но не смел подавать советов.

      – Т-с! – произнес Сенька.

      Федька залег в кусты, и оба они притаили дыхание. В нескольких шагах от них прошли четверо гостей Тумбы. Они весело болтали и смеялись:

      – А что Сенька? Жив ли он после порки?

      – Да, выпороли здорово! Я ему тоже подсыпал пяток горячих! Пусть помнит! Насолил он всем нам.

      – Вот, уж не жаль будет, если подохнет.

      – Где ему подохнуть, он нас с тобой переживет! Домушник его потащил; верно, дома уж теперь.

      Сенька с блестевшими глазами вслушивался в их разговор.

      – И ты, каналья, пяток прибавил, – прошептал он, – ладно, попомним! Придет черед и твой!

      Опять наступила тишина. Шаги последних гостей исчезли вдали. На лужайке Настенька все прибрала и спрятала. Тумба ушел в хижинку. Вошла и Настенька. Все стихло.

      – Еще полчаса, – прошептал Сенька, – пусть крепче уснут.

      Федька продолжал носить хворост, сучья. Тишина ясного солнечного утра ничем не нарушалась, кроме веселого щебетания и чирикания пташек.

      – Ну, пора, – произнес Сенька и пополз на лужайку. На корточках он подполз к хижине и, как собака, стал ее обнюхивать. Обитатели спали. Знаком он подозвал к себе Федьку и шепнул:

      – Таскай скорее камни и хворост, я не могу сам…

      Федька начал работу. Сенька сам раскладывал большие камни, заваливая входную дверь, острые камни он клал в виде подпор, наперекоски, под углом, а остальные наваливал сверху. Хворост охапками он накладывал кругом всей хижинки и на крышу. Работа шла быстро.

      – Теперь хорошо, – произнес Сенька и пополз за кусты, на противоположную сторону лужайки.

      – Федька, давай огня! – крикнул он. – И беги сюда, будем любоваться!

      Молча домушник достал коробку спичек, зажег одну и подпалил хворост в нескольких местах. Огонь быстро вспыхнул. Федька залег в кустах рядом с Сенькой. Пламя обхватило сразу всю избушку. Внутри было тихо.

      – Нескоро проснутся, – шепнул Федька.

      – Еще проснутся ли! – злорадно произнес Сенька.

      – Не тронуться