Stalingrad, станция метро. Виктория Платова

люди (антропологи, писатели и те, кто с ними спал) утверждают, что на теле – в отличие от головы – у них почти нет волос. Замени одного китайца другим – европеец и не обнаружит подмены. Все те же знающие люди утверждают, что китайцы также не в состоянии отличить одного европейца от другого. Если это правда, то и несчастному китайцу не разобраться, кто перед ним – Елизавета Гейнзе или Кэтрин Зэта-Джонс. Следовательно – Елизавета и есть Кэтрин в глазах китайца. А кто из мужчин в здравом уме и трезвой памяти откажется от красотки Кэтрин?

      Никто.

      Вот и получается, что китаец легко, как дважды два, мог бы увлечься Елизаветой. А сама Елизавета – в состоянии ли она полюбить китайца?

      Все может быть.

      Она не расистка и даже знает наизусть кое-что из пейзажной лирики Ли Бо. На последний день рождения Пирог с Шалимаром презентовали ей целебные магические шары Баодинг – чтобы развивать кисти рук и не только. На шары налеплены традиционные китайские символы «инь-ян». Традиционным драконам Елизавета обрадовалась бы больше, но дареному коню в зубы не смотрят. Несмотря на навязчивый «инь-ян», держать шары в руке приятно. А вот вертеть их (хоть по часовой стрелке, хоть против) получается не очень. Очевидно, это умение приходит после многократных изнурительных тренировок. А изнурять себя Елизавета не способна в принципе. Так что, покрутив шары ровно пять минут, она сунула подарок в ящик комода, где уже лежали два маленьких ручных эспандера, свернутая скакалка и пятикилограммовая гантель, – и больше не доставала.

      Елизавета, кажется, отвлеклась. Итак, китаец и возможный роман с ним. Общих тем с китайцем не так уж мало: кроме Ли Бо, есть еще Конфуций и Мао Цзедун. Кто из них жил раньше, а кто позже? – не важно, китаец ее просветит. Китайская пиротехника взрывается в руках, китайские елочные гирлянды выходят из строя через пять минут после включения, срок службы китайской обуви чуть дольше: подошвы ботинок радостно отваливаются только на шестой день. Из всех товаров, произведенных китайцами, безопасными можно считать лишь одноразовые деревянные палочки для еды.

      И то – не факт.

      Но в разговоре с китайцем Елизавета никогда не затронет щекотливую и болезненную тему производства, она ограничится художественной декламацией Ли Бо.

      Жаль, что китаец сидит, – определить, какого он роста, невозможно. Вот бы он оказался выше Елизаветы – хоть ненамного; тогда процесс сближения пошел бы вперед семимильными шагами… Да, она могла бы полюбить китайца, какое счастье! Вопроса с будущим местом жительства тоже не стоит: Елизавета, конечно же, отправится следом за китайцем, в бурно развивающийся Шанхай или вообще – в Гонконг. Она видела несколько телевизионных сюжетов, посвященных Гонконгу: это впечатляет. Чем Елизавета будет заниматься в Гонконге? Какая разница чем – любить своего китайца. Она еще никого не любила (имеется в виду юноша, мужчина), но чувствует в себе громадный потенциал.

      – …Вы замечательно слушаете, детка! У меня непроизвольно складывается впечатление, что я разговариваю с близким человеком, старинным добрым другом…

      Когда же ты