Страшный суд над богом и дьяволом. Владимир Владимирович Васильев

выдержки. – Работаем, как рабы на галерах…

      Призонов брезгливо поморщился и вдруг щелкнул пальцами. Все, кроме, Гонялова, превратились в фарфоровых кукол с плоскими овалами вместо лиц.

      – И что? – спросил Гонялов.

      – И все! – с торжеством сказал Император.

      – Вам надоело быть пастухом, вы хотите стать садовником. Решили превратить животных в растения? Надолго или насовсем? – переспросил Иван Денисович.

      – Пока тренируюсь, – ответил Призонов и вновь щелкнул пальцами.

      – Народ нагл, злобен и инертен, – повторил слова Свинюгина Падловский, доверительно наклонившись к Загрызлову. – Люди кричат, что все их налоги идут на наши счета. А армию на что содержим, которая их от них самих защищает? А на что мы, спрашивается, ядерное оружие сооружали?

      – Неблагодарные твари! – нахмурился Кони. – Работаем тут, как рабы на галерах…

      – Кстати, о рабах, – сменил тему Александр. – Наша партия автоматически стала не только главной в стране, но и ведущей в Русской Империи! В связи с этим пора менять…

      – Кого? – всхлипнул рупор партии.

      – Название, Кони Лабрадорович, сейчас только название!

      – Так это мы запросто, не впервой, – расцвел Кони. – Единая, простите, «Счастливая Русская Империя»!

      – Аббревиатура этого названия не вполне отражает внутреннее содержание нашей партии, – сказал Призонов.

      – Вы, как всегда, правы, – поник Кони.

      – Я предлагаю подобрать к слову «счастливая» подходящий синоним. Вот, к примеру, для вас, Дмитрий Анатольевич, что такое счастье?

      Вице-премьер радостно улыбнулся.

      – Мне, Александр Аркадьевич, – волнуясь, начал он. – Временами бывает плохо. Я очень много работаю во благо Отечества, поэтому усталость и стресс – мои постоянные спутники. Но стоит лишь мне взглянуть на вас – и мою душу озаряет счастье. Счастье при виде великого человека, который оставил несмываемый след в истории.

      – Да, не отмоешь, – согласился Призонов. – Но, господин Свинюгин, что же такое счастье?

      – Для меня – вы, и только вы! – решительно сказал Дмитрий Анатольевич.

      – У кого-то есть другие определения счастья? – спросил Император.

      – Как можно, Александр Аркадьевич! – раздался нестройный хор. – Вы – наше единственное счастье! Поверьте, мы – самые близкие вам люди!

      – Близкие и очень недалекие. За то и держу! – усмехнулся Император. – Призоновская Русская Империя… Аббревиатура более чем актуальна.

      – Посыл к народу, – снова закреативил Падловский, – Сами мол, сами! Нечего на государство надеяться! А то, подлецы, каждый день жрать хотят, и почему-то думают, что мы им должны еду обеспечивать!

      – Еды для них опять нет, нужны еще ресурсы, – вздохнул Призонов. – Так много, чтобы наконец-то хватило на всех!

      – На нашей планете столько никогда не будет, – загрустил Миноров.

      – Но на других найдутся! – воскликнул Пастухов.

      – Поясните, Николай Платонович, – заинтересовался