Имя на площади Победы. Яков Алексейчик

опытным аппаратчиком, при жизни главного человека в СССР он приводил этот пример с точки зрения мудрости вождя, а после его смерти рассказывал о своей собственной предусмотрительности. Впрочем, некоторые авторы теперь утверждают, что тогда Пономаренко вообще отказывался от всякой помощи, мол, сами справимся, что вряд ли может быть правдой – уж очень сильны были разрушения. Игорь Козлов в своей публикации, посвященной В. И. Козлову и опубликованной в журнале «Беларуская думка» в октябре 2015 г., утверждает, что точку в спорах о том, где предстояло вырасти послевоенному Минску поставил именно Сталин во время той самой остановки на минском железнодорожном вокзале по пути на Потсдамскую конференцию. Именно по его распоряжению «разрушенную войной столицу стали возводить на старом месте». При этом автор публикации не делает никаких ссылок на документы или мемуарные источники.

      А разговоры о возможном строительстве нового Минска на новом месте после войны действительно велись. Возникали они, как утверждают люди, помнящие то время, чаще всего в среде архитекторов. Белорусский историк Э. Г. Иоффе, ссылаясь на неопубликованные воспоминания В. А. Короля, утверждает, что «дискуссия о том, на каком месте восстанавливать Минск, длилась почти два года – 1945-й и 1946-й». В самом деле, в Белорусском государственном архиве научно-технической документации хранятся записи Владимира Адамовича, и в них говорится, что «не случайно возник вопрос, стоит ли восстанавливать город Минск на развалинах и руинах, имея в руках лопату и лом. Этот вопрос долго обсуждался, предлагалась новая площадка на расстоянии 10 км от Минска.

      В результате тщательных экономических расчетов, а также с учетом традиций… и было принято решение восстанавливать и развивать Минск на прежнем месте. Жизнь доказала правильность данного решения». Каких-либо городов, куда можно было перенести столицу, он в своих записках не назвал.

      Несмотря на то, что идея создания столицы на ином месте принята не была, все понимали, что во всех случаях речь по сути шла о строительстве нового Минска. Ведь простое восстановление города в том виде, в каком он был до войны (за отказ от чего сейчас иногда звучат сожаления и даже упреки в адрес тогдашнего руководства республики и города), вряд ли могло планироваться еще и потому, что без создания соответствующей инфраструктуры – коммунальной, дорожной – в нем нельзя было бы ни развивать промышленное производство, ни строить дома с соответствующим набором удобств для жителей. Итог всем тем поискам впоследствии подвел тот же В. А. Король уже в более позднем своем докладе «Оценка решения основных вопросов планировки и застройки г. Минска с учетом перспектив застройки города». В нем отмечено, что «принципиальное отличие генплана 1945–1946 г.г. от ранее сложившейся структуры города заключалось в следующих основных положениях:

      – в создании новой системы функционального и строительного зонирования территории города, предусматривающей раздельное размещение крупных промышленных районов