Из жизни полковника Дубровина. Николай Шахмагонов

войну вели не фон Клейст и не фон Рундштедт. Через полчаса была получена ответная радиограмма. Я опять почувствовал чью-то сильную руку, властвующую и над генералом и над германским фюрером. Генералу было приказано дождаться генерал-полковника Листа, командующего полевой армией, продвигающейся за танками генерала.

      Генерал встретил Листа и доложил ему в присутствии офицеров о своем конфликте с фон Клейстом. Генерал-полковник не очень-то и вслушивался в его жалобы. Он разрешил продвижение танков вперед именем командующего группой. Генерал мне потом заявил:

      – Они не хотят разделить со мной ответственности. Обычную войну согласно теории военного искусства не нужно было и начинать. И они знают, знают, на чем строятся мои расчеты, но перед историей хотят остаться чистенькими… Вы успели сообщить о конфликте барону?

      Я ответил:

      – Барон не нуждается в столь детальной информации… Я полагаю, что он в курсе всех споров и распоряжений по армии.

      Я был уверен, что не отступил от истины. Рамфоринх и весь «кружок друзей» следили за событиями из своих берлинских резиденций.

      Между тем разразился первый серьезный бой. Французские танки остановили немецкую колонну танков у окраины небольшого французского городка в Ольнонском лесу. Разведка сообщила, что навстречу немецким танкам выдвинулась танковая дивизия генерала де Голля. Немецкие танки тут же в панике попятились, открыв уязвимый фланг корпуса и всей танковой группы Клейста. Вот тут пригодилась бы пехота и ее полевая артиллерия. Французский танк Б оказался неуязвимым для 37- и 20-мм немецких танковых пушек. В то же время снаряд из пушки французского танка насквозь прошивал немецкую броню.

      Генерал сам встал к противотанковой пушке.

      Артиллеристом он оказался отменным. Его снаряды один за другим разбивались о броню грозных французских машин и не причиняли никакого вреда. Он ушел с позиции под защиту зенитных батарей, которые в одной хотя бы точке остановили продвижение французских танков. Прямо по рации открытым текстом он запросил разведку штаба группы армий, не ведет ли на него наступления вся дивизия целиком. Оттуда его успокоили, сообщив, что де Голлю дан приказ высшими французскими военными властями прекратить наступление, что действует всего лишь танковая рота, а дивизия оттягивается в резервную армию под Парижем, которая должна не наступать, а обороняться.

      Атака не была отбита: французские танки отошли сами. Я написал Рамфоринху:

      «Господин барон!

      Я был свидетелем боевого столкновения с французскими танками, когда они взялись за дело всерьез. В несколько минут они затупили острие немецкого наступления и отбросили немецкие танки назад».

      Через два дня немецкие танковые колонны устремились к Ла-Маншу по чистому полю, не имея впереди заслона из французских танковых дивизий.

      Фронт союзников разорван. Основные силы отрезаны от центра, моторизованные