Под открытым небом. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 1. Александр Малиновский

а что мне делать, если я свидетель, как подлетела к цветку, сунула туда клювик и начала пить нектар?

      – А может, это большой шмель?

      – Нет, какой у шмеля клюв! Ты такое видел?

      – Нет, – растерялся Шурка. – Колибри… Но она же маленькая?

      – Да, раза в два больше шмеля.

      «Ох, и чудной мой дядька, – думал Шурка. – Никогда не знаешь, правду говорит или дурачится, а ещё в институт готовится поступать».

      Ответ от Жукова

      В начале апреля Василия Любаева вызвали в райвоенкомат, потом в райсобес – и закрутилось колесо! Оказывается, пришла бумага из Москвы и ему срочно надо было явиться на перекомиссию. Он явился, не тянул, и оказалось, что Любаев – инвалид не третьей группы, а второй. И ему положена пенсия участника войны. Это совсем другое дело, не то, что раньше. А ещё через неделю в райсобесе сообщили о компенсации того, что раньше не выплатили.

      Шуркин отец получил сразу больше двух тысяч рублей. Было решено строить новый дом!

      – Вот и нас Бог вспомнил, – радовалась Катерина, – спасибо Ему!

      – Спасибо Зуеву Косте, я бы сроду не решился, – признавался Шуркин отец. – До следующей зимы изба не простояла бы: стена совсем повалилась. Но ничего, будем зимовать в новой!

      – Вася, а надо всего сколько – ужас! Где мы чего наберём?

      – Я всё продумал. Весной сделаем саман, за лето сложим стены артельно. В лесничестве меня включили в список на вырубку делянки: наберём каких-никаких брёвен на доски для пола и потолка. Там осина и осокорь, я знаю – это за Зимней старицей – сойдёт. На делянке придётся работать тебе, Катерина, и Шурке. Согласны?

      – Согласны, – загорелся Шурка.

      – Я поговорю, должны же принять в артель замену вместо меня, коли я не могу.

      – Согласятся, согласятся, – заторопилась мать. – Отец поможет, правильно?

      – С отцом твоим вроде бы мы уже стакались, он во всём обещал подмогу. С начала лета лесины заготовим, высушим, в августе распилим на пилораме, а к этому времени должны убрать развалюху и выложить стены, иначе к зиме не вселимся.

      – Убрать? – выдохнул Шурка.

      Как ни плоха была стена за печкой, пусть оттуда «сытило», как говорила мама, холодом, но это была изба – оплот всего. И вдруг её не будет?

      – А где же мы будем жить? – спросил Шурка.

      – Шурка, да ты что? Мы и под открытым небом не пропадём, чего испугался, лето же, – рассмеялся отец.

      «Но всё равно? Печка, варить как? И всё прочее…» – соображал на ходу Шурка.

      Отец вел свою линию крепко:

      – Корову пустим в стадо, освободится мазанка – почистим, поставим примус, и живи хоть до белых мух, верно?

      Шурка редко его видел таким. Он и сейчас не был развесёлым, но глаза и лицо светились какой-то особой радостью, не соглашаться с ним нельзя. Шурка давно понял: сопротивляться бесполезно. Отец всё делал по-своему, ибо всегда верил, что прав.

      – Ох, развоевались мы что-то, давайте ужинать, а то совсем темнеет, – забеспокоилась Катерина.

      – Начнём! Только начать надо, – задумчиво сказал отец, – а там война план покажет. Живы будем – не помрём. Так, Шурка, или нет?

      – Так,