.

В таком случае время судей длится дольше времени политиков, и у судей нет ни малейшего интереса следовать политической линии, устанавливаемой людьми, которые в конечном счете приходят и уходят. Хотя на первый взгляд трудно не согласиться с рассуждениями такой степени здравомыслия, остается еще вопрос о реальности смены власти, отбросить который оказывается не столь просто. Происходит ли при смене президента обязательная смена политической линии, причем даже в тех ситуациях, когда речь идет о представителях разных политических партий?

      Избрание Д. Трампа в США и Э. Макрона во Франции вынуждает нас несколько иначе взглянуть на этот вопрос, избегая слишком скоропалительных ответов на него. В США переход власти от республиканцев к демократам и наоборот не вызывал особых эмоций ни в СМИ, ни в политической элите: какие-то расхождения по отдельным вопросам между партиями, конечно, имели место, но общий идеологический фундамент никогда под сомнение не ставился. Поэтому переход власти от Бушей к Обаме, не забывая о Клинтонах, происходил вполне мирным образом. Избрание Д. Трампа сломало равновесие сил, так как новый президент находится вне системы[121]. Он ставит под сомнение некоторые идеологические основы – скажем, неоспоримые блага глобализации. В этом смысле развязанная против Д. Трампа кампания, доходящая до попыток начать процедуру импичмента[122], показывает, что способность политико-идеологической системы допускать реальную смену власти на самом деле является весьма ограниченной. Во Франции альянс политиков правого и левого толка вокруг фигуры одного и того же президента, претендующего стать выше традиционного разделения между правыми и левыми, свидетельствует о том, что политическая альтернатива отныне сводится отнюдь не к этой парадигме[123], а к противостоянию между глобалистами и суверенистами. Следовательно, смена французских президентов влияет на идеологические основы власти ничуть не в большей степени, чем в США, по крайней мере до Д. Трампа. Смена в политической системе персоналий вообще не может иметь идеологический характер, иначе речь идет о революции. Такого рода смена лиц остается для системы власти допустимой только в строго ограниченных рамках, что делает несколько иллюзорным гипотетическое укрепление независимости суда благодаря тому, что правильнее было бы называть «ротацией» власти, а не ее «сменой».

      2.3. Максимализм и риски дестабилизации государственной системы

      Регулярные призывы к независимости правосудия, которые доносятся со стороны как гражданского общества, так и международных организаций, при том что совершенно невозможно объективно определить присущие каждой стране механизмы ее обеспечения, зависящие от истории, традиций, политического пейзажа, политико-правовой культуры общества, в какой-то мере все больше напоминают заклинания.

      Некоторые формулировки, как, например, содержащаяся в ст. 10 Основных принципов, касающихся независимости судебных

121

См., например, анализ избрания Д. Трампа: Mathews J.T. Trump wins – and now? // Carnegie Europe (http://carnegieeurope.eu/strategiceurope/65097).

122

В прессе имеется немало статей, где обсуждаются перспективы объявления импичмента президенту Д. Трампу. На французском языке см., например: Branaa J.-E. Donald Trump et le spectre de l’impeachment // La Tribune // http://www.latribune.fr/opinions/ tribunes/donald-trump-et-le-spectre-de-l-impeachment-720741.html

123

См. неоднократную постановку в СМИ вопроса об устарелости разделения на левых и правых, например, специальную передачу «Покончил ли Макрон с делением на правых и левых?» на радио France Culture (https://www.franceculture.fr/emissions/le-tour-du-monde-des-idees/macron-t-il-enterre-le-clivage-droitegauche) или дебаты на телеканале Arte в передаче «28 минут» от 15 мая 2017 г. по поводу состава нового французского правительства «Правительство Макрона: устарело ли деление на правых и левых?», выдержки из них см.: http://www.latribune.fr/economie/france/gouvernement-macron-le-clivage-gauche-droite-est-il-obsolete-714521.html