Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга третья. Июль. Митрополит Владимир (Иким)

почасту уединяться для молитвы, прося Господа и Божию Матерь просветить его и направить на верный путь. Чтобы не привлекать к себе любопытное внимание коллег и учеников столь продолжительными молитвами, молодой преподаватель уходил молиться на чердак, а в хорошую погоду – в лес.

      Наконец, Александр решился прибегнуть к духовному совету. Летом 1839 года вместе со своим другом П. Покровским он отправился на богомолье в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и посетил там известного затворника, старца Илариона. Старец ласково принял молодых людей, а на вопросы Александра ответил: «Иди в Оптину – и будешь опытен. Ты там нужен».

      Выйдя от старца, Александр отправился к мощам основателя обители – преподобного Сергия Радонежского, дабы в молитве испросить благословения на новую, иноческую жизнь. Во время молитвы его охватило предчувствие какого-то необыкновенного счастья, и решение оставить мир, чтобы служить Господу, окончательно окрепло в его душе.

      Впрочем, по возвращении в Липецк мирская суета вновь захватила молодого человека, и он некоторое время продолжал «жаться», не вступая на монашеский путь. Но однажды, в то время как Александр, будучи в гостях у друзей, занимал собравшихся какими-то веселыми историями, перед его внутренним взором с необыкновенной ясностью возникли слова мудрого старца Илариона. Воспоминание о неземной радости, испытанной им у гроба преподобного Сергия, заставило молодого человека вновь осознать, что именно в монастыре его настоящее призвание.

      Опасаясь, что родные и друзья станут отговаривать его от принятия монашества и тем вновь поколеблют его решимость, Александр никому не сказал о своем намерении, не сообщил об этом ни начальству училища, ни даже епархиальному архиерею. Втайне ото всех он наскоро собрался и уехал в Оптину пустынь. Лишь по прибытии туда он доложил Тамбовскому архиепископу о своем решении вступить в число оптинской братии. Произошло это в октябре 1839 года.

      Оптина пустынь переживала тогда эпоху своего расцвета. В обители подвизались такие столпы монашества, как игумен Моисей, старцы Лев и Макарий Оптинские, прозорливый подвижник Антоний.

      Поистине Александру было здесь у кого поучиться иноческой жизни, молитве и добродетелям.

      Новоприбывшего юношу с отеческой любовью принял духовник оптинской братии, старец схиархи-мандрит Лев, благословив его жить в монастырской гостинице. Александр ежедневно навещал старца, слушал его наставления, тем готовя себя к монашеской жизни, а в свободное время, по благословению отца Льва, переводил с греческого языка на русский литературу духовного содержания.

      Наконец, 2 апреля 1840 года вышел указ Калужской духовной консистории о зачислении Александра Михайловича Гренкова в число оптинской братии, и молодого человека вскоре облекли в послушнические одежды.

      Александр стал келейником старца Льва, исполняя при нем также обязанности чтеца: по старческой своей немощи отец Лев уже не мог сам прочитывать все молитвы монашеского