Ведьма. Вадим Иванович Кучеренко

была единственной дочерью чрезвычайно богатого человека, имеющего отношение к нефтяной отрасли. Большую часть своей жизни отец Милы проводил за границей, даже не догадываясь о том, что его дочь тем временем пускается во все тяжкие в Москве. Далеко не всегда новые знакомые Милы оказывались рыцарями без страха и упрека, поэтому ее похождения порой заканчивались слезами и горьким раскаянием. Но жизнь ничему не учила Милу, и она снова и снова наступала на те же самые грабли. Такого понятия как жизненный опыт для нее не существовало.

      – На мой взгляд, на этот раз ты превзошла себя и выпила значительно больше своей обычной нормы.

      – А все почему? – спросила Мила и, не дожидаясь, пока подруга назовет ее легкомысленной особой, сама же ответила: – Потому что я доверчивая. Поддалась на заверения, что текила – это не крепкий алкогольный напиток, а целебный настой. Можно сказать, лекарство, полученное путём дистилляции ферментированного сока голубой агавы.

      Как ей удалось запомнить и произнести такие мудреные слова, как «дистилляция» и «ферментированного», для Ульяны осталось загадкой. Возможно, Мила повторяла их всю минувшую ночь, чтобы поразить подругу. Она была на такое способна.

      – А ты знаешь, что агава для Мексики все равно, что береза для России? –глядя на Ульяну невинными глазами, спросила Мила. – Но наша российская березка дает только березовый сок, а вот агава…

      – Сочится текилой? – ехидно спросила Ульяна. – Которую мексиканцы сразу разливают по бутылкам?

      – И вовсе нет, – обиделась Мила. – В Мексике существует даже легенда о том, как однажды молния, попав в агаву, расколола ее пополам. Сердцевина растения запеклась, а через какое-то время из-под корки стал вытекать забродивший сок. Его благоуханный аромат вскоре ощутили местные жители. Отведав этот сок, они посчитали его даром богов. И в дальнейшем начали добывать из агавы самостоятельно, уже не впутывая в это дело высшие силы.

      – Очень разумно, – одобрила Ульяна. – Как говорят у нас в России, на бога надейся, а сам не плошай.

      – Так мы будем пить эту проклятую текилу или нет? – окончательно разобиделась Мила.

      – Нет, – коротко отрезала Ульяна.

      – Почему? – с нескрываемым удивлением воззрилась на нее Мила.

      – Лимонов нет, – невольно улыбнулась Ульяна. В настоящую минуту любые другие разумные доводы для ее подруги были бы подобны гласу вопиющего в пустыне.

      – Это верно, – важно кивнула Мила. – Вот и Хулио мне говорил… Или все-таки его звали Хуан? Ты не помнишь случайно, как я его назвала, когда пришла?

      – Педро, – хмыкнула Ульяна.

      – Разве? – с сомнением спросила Мила. Вероятно, она уже начала трезветь.

      – Всех истинных мексиканцев зовут Педро, – заверила ее Ульяна. – Ведь он же настоящий уроженец Мексики?

      – Кажется, – неуверенно ответила Мила. – Во всяком случае, так он утверждал.

      – И это объясняет, почему твой новый друг так много знает о текиле. Кстати, он