Ведьма. Вадим Иванович Кучеренко

кровать, украшенная балдахином, напоминавшим о королевской роскоши старинных замков Испании. Впрочем, весь интерьер ее скромного жилища был выполнен в испанском стиле, который не терпел, как и сама Ульяна, минимализма. Поэтому стены украшали гобелены на темы, навеянные фламенко, а пол устилал роскошный пестрый ковер, который как нельзя лучше подчеркивал национальный колорит. На этом ковре прочно стояли большой мягкий диван и не менее громоздкие стол и стулья. Для самой Ульяны было оставлено только небольшое пространство в самом центре комнаты, которое она также использовала во славу родины Дон Кихота и Санчо Пансы.

      В это утро, ведомая слепым, но могучим инстинктом выживания, заложенным в нее самой природой уже при ее рождении, еще полусонная Ульяна встала с кровати, дошла, спотыкаясь, до окна и плотнее задернула тяжелые шторы. Ее беспокоили не солнечные лучи, а нескромные взгляды, которые могли проникнуть в ее девичью келью из окон соседнего дома, также начинавшего просыпаться. Несмотря на то, что она жила на последнем этаже, эту предосторожность Ульяна соблюдала неукоснительно. Сама она, в силу природного любопытства, любила наблюдать за другими людьми, но в свою личную жизнь предпочитала никого не впускать.

      Затем Ульяна прошла в ванную комнату, где, старательно отводя взгляд от зеркала, чтобы ненароком не увидеть своего отражения и не опечалиться преждевременными морщинками и тенями под глазами, разделась догола. Скинув пижаму, она умылась и почистила зубы. Насухо вытерлась жестким махровым полотенцем и, не обременяя себя одеждой, вернулась в комнату. Отыскав дистанционный пульт управления, она включила музыкальный центр и замерла в ожидании первых тактов мелодии.

      Ожидаемо неожиданно и резко зазвучали переборы испанской гитары. Это был ее любимый Пако де Лусия, один из самых известных в мире исполнителей фламенко. Несмотря на то, что изучать нотную грамоту он начал лишь в возрасте сорока четырех лет, Пако де Лусия обладал, по мнению Ульяны, не только музыкальным вкусом и бесспорным талантом интерпретатора фламенко, но и виртуозной техникой исполнения. А, может быть, он ей просто нравился, как мужчина. Как бы то ни было, Ульяна предпочитала танцевать по утрам фламенко под его музыку.

      Пако де Лусия тихо, но страстно пел о трагической любви, которая все-таки была счастьем, как это стало понятно намного позднее. Ульяна гордо вскинула голову, пальцы ее высоко поднятых и изогнутых рук затрепетали, легкая дрожь спустилась ниже, прошла по ее упругим грудям, достигла округлых бедер, волнующе и призывно заколыхавшихся, словно морские волны. Она сделала несколько шагов по комнате, то сильно притопывая, то ступая мягко, словно дикая кошка, вышедшая на охоту. Это был танец «Севильяна», который зародился в испанском городе Севилья еще в пятнадцатом веке. Возможно, не совсем подходящий для исполнителя «чистого фламенко» Пако де Лусия, но Ульяна любила сочетать несочетаемое. И, во всяком случае, он не требовал применения кастаньет, на поиски которых Ульяна могла потратить