Между закатом и явью. Виктория Александрова

глаз. Темноволосый парень, лет, наверное, восемнадцати-девятнадцати, и рядом с ним однорукий мужчина с неприятным, перерезанным шрамами, лицом. Впрочем, оба они не вызывали у меня симпатии. Развязные манеры, неприкрытые оценивающие взгляды, с которыми они следили за мной…

      Я отвернулась, обратив все свое внимание на тарелку с едой. Но куски застревали у меня в горле: я постоянно чувствовала на себе их глаза.

      – Эй, старик! – высоким голосом вдруг выкрикнул парень, обращаясь к Конраду, который даже не глянул в его сторону, —

      – У тебя красивая дочка! Следи за ней повнимательней!

      И оба захохотали, видя, как мои щеки заливаются краской.

      – Уйдем отсюда! – шепнула я своему спутнику.

      – Ты, разве, не голодна? – спросил он, по-прежнему, не отрываясь от тарелки.

      – Что-то аппетит пропал, – ответила я.

      Краем глаза я продолжала наблюдать за соседним столом. Двое мужчин о чем-то переговаривались, бросая на нас короткие взгляды, но больше к нам не обращаясь.

      – Ладно, – вздохнул Конрад, —

      – Сейчас пойдем. Потерпи минут пять.

      Он, как будто ничего не замечая, расправился со своей порцией и в три глотка осушил бокал.

      – Сколько с нас? – спросил у подошедшей обслуги и выложил деньги на стол.

      Мы поднялись из-за стола и вернулись в комнаты, каждый – в свою. Несмотря на усталость, мне что-то не спалось. Те липкие взгляды не выходили у меня из головы. Я не стала задувать свечу, и, не раздеваясь, легла в кровать, прямо на покрывало. Отчего-то было не по себе. Мама обычно называла это «предчувствиями» и говорила, что я, обладая такой же способностью, как и у нее, всегда буду предупреждена об опасности заранее. До сих пор так оно и оказывалось. Я старалась дышать неслышно и молча ждала.

      Наконец, ожидания мои оправдались: где-то неподалеку скрипнула половица, и осторожные шаги приблизились к моей двери. Я сунула руку под подушку, нащупывая кинжал.

      Конечно, можно было бы закричать, позвать на помощь Конрада… Но я до сих пор злилась на него, а еще мне хотелось доказать, что я и сама кое-чего стою.

      Между тем дверь в мою комнату бесшумно приотворилась, и на пороге возник силуэт. В полумраке было плохо видно, но мне показалось, что я узнаю в нем того самого темноволосого наглого юнца, что так беззастенчиво разглядывал меня сегодня. Я затаилась, крепче сжав рукоятку. А незваный гость на цыпочках приблизился ко мне. Вот он уже навис надо мной, обдавая винными парами – видно, здорово «набрался», прежде чем решиться на подвиг. Вгляделся в мое лицо – я ощутила это сквозь сжатые веки, но продолжала притворяться спящей. Он постоял какое-то время, словно в нерешительности, и вдруг кинулся на меня. Но я была готова к нападению, и мгновенно вывернулась из-под него, а лезвие моего кинжала оказалось прижато к пульсирующей вене на его шее. Это, и в самом деле, оказался мой недавний знакомец. Он совершенно не ожидал того, что произошло, и сейчас в неровном свете свечи я увидела,