Да здравствует кошмар. Роман. Олена Талалай

лассо! Ты переловишь этих подлых койотов!

      – Ура! Я буду ковбоем! Мама, где ты научилась метать лассо?

      – Вообще-то, я не умею… Но знаю, как это делается.

      – А! У тебя был роман с ковбоем! – догадался папа.

      – И с целым племенем индейцев. В фильме «Всадник без головы» Видов учил барышню метать лассо. Очень доходчиво.

      Папа побежал в коридор снимать бельевую веревку, и вечер действительно получился праздничным.

      * * * * *

      Когда утром в школьном дворе «моськи» увидели меня с веревкой, радости их не было предела: «Иванушка-дурачок решил повеситься!» Набросить лассо на движущийся предмет я бы, конечно, не смог, но, к счастью, «моськи» остановились и с любопытством наблюдали за моими манипуляциями с веревкой. Я неторопливо раскрутил лассо над головой и набросил его на одного из своих мучителей. Петля стянула его плечи, я потянул веревку к себе, и он упал, закричав: «Пусти, придурок!» Я подошел к нему, взял за шиворот и слегка встряхнул. К моему удивлению, он оказался очень легким, и я поставил его на ноги. Продолжая держать его за шиворот, я крикнул:

      – Меня зовут Джон Ковбой! Всем понятно?!

      Мгновения моего триумфа были испорчены, когда я понял, что ужас на лицах врагов был вызван не мной.

      – Что здесь происходит? – грозно спросила появившаяся из-за моей спины учительница параллельного класса.

      – Мы играем, – пискнул плененный мной моська-койот.

      – Мы играем в индейцев, – подтвердили остальные.

      Но грозной чужой учительнице это не понравилось и она отвела все «племя» новоиспеченных индейцев в кабинет директора.

      Мы стояли, переминаясь с ноги на ногу, на красном ковре возле директорского стола, а он писал, не поднимая головы, и солнце весело отсвечивало от его лысины. Наконец, он закрыл тетрадь, встал и окинул нас строгим взглядом. Это был высокий «отставник» с мохнатыми бровями и военной выправкой.

      – Ну, что скажете?

      Я не знал, что вопросы бывают риторическими, в ответ на которые нужно молча раскаиваться или тихо всхлипывать. Я, как зачинщик всего этого родео, решил, что вопрос задан конкретно мне. Не успев выйти из роли покорителя прерий и все еще чувствуя себя героем дикого Запада, я гордо сказал:

      – Приветствую тебя, Великий Вождь!

      Директору почему-то не понравился мой комплимент и он послал меня домой за родителями.

      Мама с папой на следующий день посетили директорский кабинет, но меня, к сожалению, с собой не взяли. Видимо, они там здорово повеселились, потому что по школе распространился слух, будто мои родители – жизнерадостные идиоты. Больше их в школу никто не вызывал.

      За мной закрепилось прозвище Большой Джон. Иваном я был только для учителей и, чтобы не дать им повод называть меня Иванушкой-дурачком, я учился почти на одни «пятерки». Папа часто мне говорил, что «почти – не считается», но я предпочитал быть «почти отличником», а не презираемым