Лжедмитрий. Царская плаха. Александр Тамоников

спросил. Ты верно понял, я тебя проверял. Особого толку от этого нет, и все же. Тайно с тобой разговор веду потому, что дьяк может прознать про наши намерения и запретить водные прогулки. На суше, в лесу да в лугах он может людишек своих к нам приставить, на ладье же места им нет. А она способна уплыть так далеко, что не догнать.

      – Да вы никак бежать собрались, боярин?

      – Куда от Годунова убежишь?

      – А вот я бы на вашем месте крепко подумал, безопасно ли царевичу и дальше жить в Угличе?

      – В чем ты видишь опасность, Федор?

      – В том же, в чем ты и царица. И не пытай. Скажу лишь, что ладья вам будет весной.

      – Нам она в июне нужна.

      – Тогда беспокоиться не о чем.

      – А продать ее нам сможешь?

      – Это смотря сколько предложишь.

      – Повторяю, сколько скажешь, столько и получишь.

      – Договоримся, отчего нет?

      – Это хорошо. – Михаил Федорович забарабанил пальцами по столу.

      Табанов наклонился к нему и проговорил:

      – Ты, боярин, не волнуйся, о худом не думай. Дьяк не узнает о нашем разговоре. Так и царице передай. Мы с товарищем за Дмитрия. Из него царь добрый выйдет, не такой, как сегодня. А самозванцам не место на троне.

      – Посмотрим, насколько ты искренен.

      – Я ж тебе перед иконой обещаюсь.

      – Не обижайся, Федор, времена ныне такие, ходи да оглядывайся, доверяй, но проверяй. Смутное время.

      – Смутное время, боярин, еще впереди. Если Борис трон займет, то начнется свара. Да такая, какой Русь еще не видывала. Долгих лет царю Федору, но болезный он и слабый. Царевич Дмитрий мал, да удал, ему на Москве быть. Тогда по справедливости будет и народ бунтовать не станет.

      – И многие так, как ты, в городе мыслят?

      – Многие. Будь уверен. Товарищ мой Еремей по всей стране ездит, рыбу сбывает. Повсюду идут разговоры о том, что Борис метит на престол и не остановится ни перед чем, чтобы заполучить его. Людям же подобное не по душе. За Дмитрием большая сила. Но только за живым. За мертвым ее нет.

      – Ну и наговорил.

      – Ты спросил, я ответил, как уж мог. И запомни, боярин, Битяговского я не боюсь. Нужна ладья царевичу – будет. И народ на нее подберем хороший.

      – А вот на этот счет отдельный разговор. Людей мы сами подберем.

      – Ясно, почему ты разговор о купле ладьи завел. Вы все же решили бежать. Нет, ты не думай ничего. Я-то одобряю, да по реке вам далеко не уйти.

      – Никто не собирается бежать! – повысил голос Нагой.

      – Ну нет так нет. Не мое дело. Не шуми только, сам же просил, чтобы разговор наш никто не слышал.

      – Значит, по рукам?

      – По рукам, боярин.

      Нагой и Табанов пожали друг другу руки.

      – Теперь-то отужинаешь? – спросил купец.

      – Нет, Федор, идти надо. Но перед тем как уйти, скажу, что беспокоит меня твой товарищ. Ведь без него, как я понял, ты ничего сделать не сможешь.

      – Мой товарищ – человек надежный, раньше за Ивана Грозного стоял, теперь за сына его Дмитрия. Так же дьяка презирает, как и я.

      – Ладно. Цену-то