Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом. Дмитрий Силкан

начавшись, что от него останется лишь один Есенин. Написал, что Есенин – величайший лирик эпохи. Среди бушующих самолюбий, разбитой посуды, среди этой мелочи, всей житейской суеты – Есенин как талантливейший поэт стал уже в то время известен по всему миру, даже в Японии».

      Действительно, из всех, кто входил в группу имажинистов, – Анатолий Мариенгоф, Вадим Шершеневич, Рюрик Ивнев, Иван Грузинов, Матвей Ройзман, Николай Эрдман, Лев Моносзон и другие – в истории литературы мало кто «прописался навечно». Большинство этих фамилий и упоминаются-то лишь в контексте с есенинской биографией. Разве что Мариенгоф отличился спустя годы как драматург и теоретик искусства! Да ещё Эрдман стал впоследствии известным драматургом и киносценаристом (но как поэт – из имажинистов, кроме Есенина, что-то никто больше и не запомнился читателям).

      Хотя, конечно, в тот момент «кучкование» вокруг Есенина давало вполне ожидаемые плоды – в смысле читательского интереса и общественного признания. (Да и после – чуть ли не все, дружно и с боевым задором, отметились в мемуаристике, посвящённой… кому бы вы думали? Правильно – Сергею Есенину). И по сей день имажинизм притягивает молодых поэтов своим литературным величием – прежде всего, конечно, наличием в нём есенинского гения.

      Андрей Добрынин: «Когда основывали Орден куртуазных маньеристов, то за образец никого не брали. Но, безусловно, Орден имажинистов, “мотором” которого стал Есенин, всегда присутствовал в сознании как некий эталон. И это можно даже проследить по акциям, проводимым куртуазными маньеристами. Очень многое перекликается, в том числе и определённые ноты в проведении концертных поэтических выступлений. И данной переклички я и не стыжусь, потому что в литературе, слава богу, существуют уже сложившиеся, устоявшиеся практики и методики, по которым литераторы взаимодействуют с публикой. Есенин в своё время удачно нащупал эти методики, а мы старались их развивать. А придут люди помоложе да побойчее – может, разовьют их так, что и небу станет жарко! Я буду рад, если это произойдёт!»

      …При разговоре об имажинистах сам собой напрашивается резонный вопрос: а зачем самому Есенину вдруг стал нужен… этот имажинизм (чуть не оговорился: хотел сначала написать: «это странное творческое объединение»)? Думаю, много предположений можно привести, но обязательными станут: дружеский круг общения, чувство локтя, коллектив единомышленников. Хорошо об этом высказался Сергей Сибирцев: «Первая энергия, на которой жил и работал Есенин, – это женщины: поклонницы, любовницы. Вторая энергия, дающая силы и мотивацию, – это выпивка, и третья – друзья, живое общение с ними. Он любил быть вместе с друзьями, при этом очень зависел от своего “центрального местоположения” в компании друзей. А последние – ему послушно поддакивали, картинно восхищались… чтобы часть славы Есенина досталась и им. Ведь, по сути, все эти “имажинисты” остались в истории только благодаря Есенину. Он примкнул к этому странному сборищу литераторов, имена которых